— Ребятки, давайте сделаем небольшой перерыв. В восемь ровно продолжим. — Артём еле отлип от Иришки. Направился по боковой лестнице в зал. Подруга пригладила выбившиеся рыжие кудряшки одним изящным пальчиком. — Лиза и Лекса, пойдёмте на сцену.
Муратов таки дождался команды. Хотел было кинуться за гитарой, как невыгулянный ребёнок при виде детской площадки, но вдруг вспомнил, что вообще-то я здесь. Задержался рядом, покусывая уже потрепавшиеся за вечер губы.
— Хотел… предупредить вас. Я спою и поеду на работу. Поэтому… — Поэтому что? Послушный мальчик решил передо мной отчитаться? — Вам придётся найти кого-то другого.
Кого-то другого…
— Только не скромничайте, как в прошлый раз. Иначе всех кавалеров разберут, — вполне заботливо, но с лёгкой издёвкой сообщил Муратов.
Я вспомнила, как он «подобрал» меня в пятницу. Насупилась.
— Спасибо за совет, латинос. Ты всегда даёшь советы, которыми невозможно не воспользоваться. — Мы скверно улыбнулись друг другу на прощание.
Как будто в отсутствие Лексы репетиция могла остановиться! Пф!.. Вообще-то, мне стало немного тоскливо.
Александр Вадимович, от которого посреди недели уже хорошо разило напитками в стиле «вечер пятницы», напал на меня с приветствиями из-за спины. Фух, такому стойкому амбре позавидует любой французский парфюм. Иришка суетилась, надзирательно причитая и тыкая пальцем, пока её подлиз-группа расставляла у сцены три стула.
— Вилеттусь Сергеевна, Лёшка-то постарался сегодня? Допустите парнишку? — Старик хотел поцеловать мою руку, но оступился… Почему оступился-то? Он стоял на одном месте. Повело алкоголика.
Я придержала декана за плечо. Не сразу сообразила, что «Лёшка» — это Муратов. Разве может быть подобное неотёсанное чучело кому-то «Лёшкой»?
— Допустить до зачёта?
Александр Вадимович икнул. Лекса расчехлял гитару возле подоконника и наматывал на сгиб локтя толстенные провода. Рядом с ним нарисовалась маленькая Гончарова в лоснящемся пудровом платье.
— А? Ну… да. Спеть. Спеть можно ему?
А что ж нельзя? Тут и без моего согласия всё состоялось бы!
— Пускай, — важно бросила я и решила проводить декана до стула.
Народ облепил скамейки и немногочисленные сиденья. Принялся шуршать в сумках в поисках еды. Под бесконечные «здравствуйте» и деканский бубнёж «а вот в наши времена…» мы добрались до подготовленной «ложи». Оказывается, третий стул припасли для меня. А я и забыла о посвящении в организаторы…
Настороженно опустилась, начала глазеть по сторонам. Из ниоткуда материализовался мальчик, копошащийся в закромах сцены и уже перебирающий провода Муратова. Декан плюхнулся слева. Вдруг и справа ощутилось шевеление.
— Приветики, Виолетта Сергеевна. — Иришка, усевшаяся рядом, невинно хихикнула и потянулась к моей щеке. Не выдержав, я отпрянула.
Сейчас даже общение с перебравшим деканом не тяготило, а вот с Ирой!..
На всякий случай я не стала заглядывать в её наверняка вытянувшееся лицо и отвернулась.
— Ви… лтта Сергеевна. — Продолжайте. Такими темпами я скоро стану какой-нибудь «Викой». — Послушайте р-р-ребят и скажите, как вам… Это я им посоветовал пес-с-сню!
Бог ты мой! Зная музыкальные пристрастия декана… Кобзон?
Я вскарабкалась взглядом к знакомой фигуре, расхаживающей по сцене с гитарой наперевес. Муратов остался в футболке, сбросив бесформенную кофту. Обращать внимание на его сильные рельефные руки, которые мне уже довелось пощупать, было ниже моего достоинства... Я сказала «ниже моего достоинства»!
Поэтому поджала губы и перевела взгляд на Лизу, бесконечно поправляющую концертное платье. Действительно, непривычно наблюдать её в таком образе. Сегодня много кто принарядился, наверное, из-за приближающегося Нового года. Девушка настроила микрофонную стойку под свой небольшой рост, а затем и под беспомощного напарника, слишком занятого рассматриванием блестящих железяк на корпусе. Заботливая какая…
Да будет звук!
Перед тем, как началась песня, Лекса жестоко поизмывался над инструментом. Что-то покрутил, резво подцепил заревевшие в колонках струны, чем спровоцировал единичные визги и подвывания в зале. Обезьяны... За полминуты разогрева его ловких пальцев я, как человек совершенно не смыслящий в музыке, успела остаться под впечатлением. Наверное, парень умел играть на гитаре круто и даже профессионально — к сожалению, у меня возникла такая плохо переносимая мысль.
Под ногой Муратова пряталась какая-то педалька. Разница трудно улавливалась, но он успевал переключать звук, и стремительная мелодия, кажется, начинала звучать иначе. Интересно, что это? Сколько внутри резисторов?