Он мягко улыбнулся, не отводя взор, и в ответ мои губы дрогнули.
Ну всё! Хватит пялиться! Публика ревнует, и дяденьки-музыканты будут сейчас ругаться!
От неловкости я растёрла ладонями ляжки и отвернулась к окну. Его силуэт дёрнулся в отражении стекла, и я поёжилась.
Со сцены раздалось бурчание гитары. А затем и протяжная рычащая вокальная партия:
— Выучил твой взгляд.
Ты не умеешь врать.
Эй!
— Но сложно так призна-ать,
Что проще закричать…
Резво вступили ударные, предвещая озорной припев, и я не выдержала. Соскучилась по личику Муратова.
— Только не снимай с меня маску!
Не снимай с меня маску!
Не оставляй меня наедине с опасностью
Предстать настоящей
Среди сотен монстров в блестящей маске.
Не оставляй!
Обалдел?
Нет! Ну это уже слишком! Не в бровь, а в глаз!
— Я не боюсь тебя!
Я знаю: ты не та,
Кем видишься во снах,
Ты жёстко влюблена.
Только не снимай с меня маску!
Не снимай с меня маску!
Не оставляй меня наедине с опасностью
Предстать настоящим
Среди сотен монстров в блестящей маске.
Не оставляй.
Лекса заговорщически подмигнул мне, из-за чего некоторые обернулись, пытаясь понять, кому адресован жест.
Я схватилась за бокал с шампанским и вылакала залпом всё до последней капли. Голова тут же вскружилась, сиреневый свет закрался в опустевшее стекло, и я откинулась на спинку бархатного кресла.
— Может, так и нужно
Скрываться от запретных чувств?
Гитарное соло заверещало, а вместе с ним и свет прожекторов запрыгал по сцене и залу, наполнившемуся радостными криками. Барабанная партия рассыпалась перед очередным припевом, который Муратов с удовольствием смаковал, будто посмеиваясь над своей преподавательницей.
Ну спасибо тебе за праздник, Кудрявая Башка!
Я не планировала, но опьянела. И чем ближе становилась полночь, тем сильнее краснели щёки. Одна песня сменялась другой, и во многих я узнавала наши плохо завуалированные с Муратовым встречи. Интересно, можно ли подать на него в суд за использование моего образа?.. Шучу, конечно.
Знаю, что можно.
В разнообразном репертуаре Лексы, помимо Есенинских стихов и песен о любви, оказались и рок-версии «Маленькой ёлочки», «Трёх Белых Коней» и даже «Jingle Bells». От них мужская часть ресторана пребывала в алкогольном угаре, устроив преждевременную импровизированную дискотеку до двенадцати часов. Откуда-то даже повыскакивали маленькие дети, подпевая песенкам из мультиков.
То, что и как пел Муратов, мне казалось ну очень непривычным, но почему-то крутым. Думаю, он действительно крутой. Настоящий музыкальный гений.
И вот, под барабанные кульбиты выступление группы с обманчивым названием «Вся ночь впереди» подошло к концу. Как подходил к концу и этот безумный год. Благодарный народ проводил музыкантов раскатом аплодисментов и принялся весело общаться, наполняя бокалы игристым.
Стас с Иркой обещали друг другу больше никогда не ссориться. А я следила, как Лекса со своей компанией обустраивается за барной стойкой, чтобы встретить Новый год.
Пускай твой список желаний исполнится, Муратов.
Пускай…
— И-и-и! Обратный отсчёт! — Что? Так быстро? Я же ничего не успела… загадать! Вспомнить! — Двенадцать! Одиннадцать! Десять!..
Мы нашли друг друга взглядами.
— Девять! Восемь!..
Должно случиться нечто особенное? Пирожок! Виолетта, помнишь, как он подарил тебе пирожок? Спас тебя от позора одиночества на репетиции? Как излил душу на зачёте? Как отряхнул мокрую задницу, достав тебя из сугроба?
Разве случалось что-то прекраснее в твоей жизни?
Ничего не лезло в голову… Жила ли я вообще до встречи с этой кудрявой головой?!
— Семь! Шесть! Пять!..
Сияющий улыбкой Муратов поднял бокал в мою сторону, словно мы могли чокнуться, находясь в разных концах. Всё ещё казалось, что он обращался к кому-то, кто стоит позади… Я проверила.
Там находилось окно.
— Четыре! Три! Два!
Лекса, посвятивший мне целую концертную программу, одними губами ласково прошептал: «С Новым годом».
В груди приятно заныло. Сколько внимания…
Всех же преподавателей так поздравляют студенты?
Не важно! Я мечтала дотронуться до него! Меня не осталось за столиком с друзьями, а в ресторане словно не существовало других гостей. Только один, кудрявый и своевольный романтик с гитарой.
Что же теперь будет…
— Один! И… С Новы-ым! Годо-о-ом!
С Новым годом, Муратов.
Глава 19. Как скажете, Виолетта Сергеевна
Не поворачивайся. — Иришка хитрюще поморщилась, глядя мне за спину, и перешла на шёпот: — Не насмехайся над ним, не будь жопой и улыбайся побольше! Держи.
Первое, что подруга сказала в этом году. Я обнаружила, что хлопаю ресницами, пытаясь взлететь к выходу.