– Значит, эта самая Минтье назвала вам мое имя? Молодой человек утвердительно кивнул.
– Да. Она сказала: «Иди в Кит и спроси инспектора Де Кока, это лучше всего».
Де Кок прищурился.
– Лучше чего, например?
– Лучше, чем самому начать раскапывать это дело.
Де Кок нахмурил брови.
– Давайте-ка расскажите все сначала. Что произошло? Где?
– Когда исчезла Аннетье Схеепстра, я хотел сам заняться расследованием, но ее подружка Минтье отговорила меня, сказала, что это небезопасно. – Он вопросительно посмотрел на Де Кока. – Вы же знаете, что Аннетье Схеепстра неожиданно исчезла?
Следователь еле заметно кивнул.
– Да, мы узнали об этом часа два назад.
– От кого?
Де Кок почесал кончик своего носа.
– Люди рассказали… – нехотя пробурчал он. Пауль ван Флодроп облизал сухие губы.
– Аннетье и я жили вместе несколько недель, нет, пожалуй, уже месяца два… Я познакомился с ней на одном из вечеров нашей Лиги. – Он постучал кончиками коротких пальцев по своей широкой груди. – Я, видите ли, боксер. Несколько лет назад едва не стал чемпионом Северной Голландии в среднем весе, а Аннетье давно сходила с ума по боксу. Потому-то ее и пригласили на наш праздник. Мне она сразу очень понравилась, такая милая, веселая, непосредственная! Мой друг познакомил нас, и я назначил ей свидание на следующий день. – Он широко, открыто улыбнулся. – Аннетье согласилась, и назавтра мы встретились с ней в Амстердаме. Мы пошли на дискотеку, потом заглянули в маленькую закусочную, и она рассказала мне всю свою жизнь: у нее была очень тяжелая юность, и ей ничего другого не оставалось, как зарабатывать себе на хлеб проституцией.
Де Кок поднял на него глаза.
– Интересно, как вы отнеслись к такому признанию?
Пауль ван Флодроп сделал неопределенный жест.
– Сначала я был, конечно, огорошен… просто не знал, что сказать. Эта девушка совершенно не походила на проститутку… Но потом я взял себя в руки и спросил: неужели она до конца своих дней собирается вести такую жизнь. Аннетье лукаво так усмехнулась и говорит: «Если не найду себе симпатичного парня…»
– Ты и оказался этим симпатичным парнем? – с улыбкой спросил Де Кок.
– Да. Так она сказала.
– Что было потом?
– Потом она перебралась ко мне, у меня ведь двухкомнатная квартирка в Пюрмеренде, очень славная и уютная. Аннетье она очень понравилась….
– Все было хорошо до того момента, пока она не сказала, что чувствует какую-то вялость и слабость, после чего отправилась к доктору Ван Акену? – спросил инспектор.
– Откуда вы знаете? – удивился спортсмен. Де Кок не ответил.
– Она была апатичной особой?
– Ну нет! – Молодой человек повел широкими плечами. – Скорее наоборот… Аннетье была такая… да иной раз мне было за ней просто не угнаться!
– И тем не менее она отправилась к доктору Ван Акену?
– Да.
– Почему?
Пауль ван Флодроп развел руками.
– Да почем я знаю! – воскликнул он в отчаянии. – Она сказала, что все время чувствует какую-то вялость и усталость но я-то ничем не мог ей помочь. В конце концов это ее тело, не мое…
Де Кок, пропустив это замечание мимо ушей, настойчиво продолжал задавать свои вопросы.
– Что сказал ей доктор Ван Акен?
– Он провел обследование и направил Аннетье в амстердамскую больницу Южного Креста.
– Вы видели это направление?
– Да. «Отделение неврологии» – было написано на том конверте, адресованном доктору Лейстерхейзу.
– Доктору Лейстерхейзу?
– Да. Я с трудом разобрал каракули доктора Ван Акена, там стояло не то Нестерхейзен, не то Лейстерхейз. Вы же знаете, как пишут эти врачи!
– В направлении был указан диагноз?
– Я не открывал конверт.
Де Кок задумчиво поводил мизинцем по переносице.
– А почему вы не поехали с Аннетье в амстердамскую больницу?
Молодой человек грустно усмехнулся.
– Она предпочла пригласить с собой Бертуса из Утрехта, – с горечью произнес он. – Аннетье доверяла этому старому грязному негодяю больше, чем мне.
– И с того дня вы ее не видели?
– Нет.
– Имеются ли у вас какие-нибудь предположения насчет того, где она сейчас может быть?
Пауль ван Флодроп плотно сжал губы.
– Либо на небе, либо в аду…
– То есть?
– Она умерла…
Де Кок вскочил со стула, не говоря ни слова, прошел мимо Пауля и зашагал взад-вперед по комнате: он всегда так делал, когда ему надо было выиграть время и что-то обдумать.
Этот Пауль ван Флодроп, размышлял инспектор, может представлять определенный интерес для расследования. Вполне возможно, он является соединительным звеном в цепи событий. Лучше пока не задавать ему лишних вопросов, чтобы не вызывать необдуманных ответов – это только внесет массу неясностей и окончательно запутает дело.
– Умерла, говоришь? – Он повернулся к Паулю ван Флодропу.
– Да. Я уверен! – твердо сказал молодой человек. Де Кок с любопытством посмотрел на него.
– А на чем основана ваша уверенность? Пауль ван Флодроп решительно шагнул вперед.
– Я точно знаю, что она убита. Де Кок наморщил лоб.
– Может быть, вы знаете и того, кто убил ее? Пауль ван Флодроп выпрямился и выпятил подбородок.
– Бертус из Утрехта!
Де Кок заговорил не сразу. Странно, что это обвинение ничуть его не поразило, он словно ожидал чего-то подобного. Инспектор потер кончиками пальцев лоб и махнул рукой.
– А вы знаете, мой молодой коллега Фледдер и я, – вкрадчиво проговорил он, – накануне вечером беседовали с этим Бертусом из Утрехта?
– Вы говорили о ней? Об Аннетье Схеепстра?
– Да.
Пауль ван Флодроп не сводил с инспектора глаз.
– И что же Бертус рассказал вам?
– Он встретился с Аннетье по ее просьбе на Центральном вокзале в Амстердаме, после чего они остановили такси и поехали в больницу Южного Креста. Там Аннетье предъявила в регистратуру направление доктора Ван Акена, и ее увела медсестра.
– Что же было дальше?
– В каком смысле?
Молодой человек нетерпеливо взмахнул руками.
– Я спрашиваю, что было потом? – повторил он. Де Кок с трудом перевел дух.
– Больше она не вернулась, – ответил он. – Бертус просидел в приемной больницы почти полтора часа, в конце концов ему надоело ждать, он сел в трамвай и уехал домой.
– Не дождавшись Аннетье?
– Совершенно верно.
Пауль ван Флодроп усмехнулся.
– И вы верите всей этой чепухе? – В голосе его прозвучали саркастические нотки.
– Так он все описал. – Де Кок пожал плечами. Пауль Ван Флодроп подался вперед.
– Хотите, я вам что-то скажу? – с загадочной улыбкой произнес он. – Аннетье никогда не была в больнице Южного Креста. Она просто не могла там быть!
– Из чего вы это заключили? – строго спросил де Кок, нахмурясь.
Пауль ван Флодроп указал большим пальцем куда-то через плечо.
– Я был в этой больнице, навел там справки. Они перерыли все записи. Об Аннетье Схеепстра там никто ничего не знает… ее фамилия нигде не значится. Следовательно, она там не появлялась. – Он, помолчав, постучал пальцем по груди старого сыщика. – На вашем месте я был поехал к этому Бертусу и спросил его, что случилось с Аннетье.
Де Кок посмотрел на молодого человека. Пронзительно-желтый цвет пиджака до боли резал глаза. Инспектора начинал раздражать этот напористый парень, не хватало еще, чтобы он тут стал командовать, куда им ехать и что делать!
– Я сам соображу, что мне следует предпринять! – отрезал Де Кок.
На лице молодого человека появилась ироническая ухмылка.
– И все же мне кажется, имеет смысл задать Бертусу из Утрехта несколько вопросов… Ну, например, куда подевалась одна прелюбопытная книжица?