Выбрать главу

Выпалил он всё это на одном дыхании. Даже покраснел и закашлялся в конце горячей речи.

Я поднял ещё один камушек, запустил его в полёт над водой, но тот сразу утонул. Поразил меня Баталов своей искренностью, не ожидал я от него. Привык, что он вечно играет в какие-то игры и пытается обойти все острые углы, ну либо напролом прёт, чтобы своего добиться. А тут такое…

Тем не менее такой аргумент для меня был понятным. Для своей выгоды — это я прекрасно понимал. Заговори он о государстве, людях и прочих высоких мотивах, не стал бы слушать.

Сначала позаботься о себе, а уж потом думай о других. Иначе ни там, ни там ничего не выйдет.

Но такие решения точно не принимаются в ту же минуту.

Если уж отказывать, то настолько аргументированно, чтобы больше не просили.

— Роман Степанович, вы меня обескуражили, — тоже честно признался я. — Это не означает, что я согласен. Но я подумаю. Мне потребуются все документы и своды законов, относящиеся к подобным прецедентам. И связанные с княжеством.

— Он подумает! — возмутился Баталов. — Подумает! Ладно, пришлю я вам всё необходимое. Юристов, если пожелаете, тоже. Хоть всю коллегию к вам на поклон отправлю. Подумает…

На деланное недовольство менталиста я не обратил внимания. Уже задумался.

Мне бы хватило консультации Казаринова. Несмотря на связь с конторой и Баталовым, в парне я был уверен. И в его пытливом уме, что немаловажно. Вот уж кто способен отыскать все подводные камни, так это он. Да и задание из разряда «а стоит ли становиться князем» ему точно понравится.

Переманить бы Михаила к себе. Но такое вряд ли простит глава конторы. Да и парень заскучает.

Ладно, с дуалистом мы ещё встретимся в академии, там и посмотрим.

— Тогда буду ждать, — кивнул я и, не удержавшись, съязвил: — Всю коллегию на поклон.

— Вот! — торжествующе поддержал Баталов. — Замашки у вас уже княжеские. Осталось дело за малым — официально оформить.

Нашёл я, над кем подшучивать, да уж.

Тем не менее для прощания эта нота была самой благоприятной. Мы пожали друг другу руки, и я отправился домой, оставив Романа Степановича в угодьях. Мужчина явно хотел ещё что-то обсудить с Зотовыми, но меня это точно не касалось. Вероятно, та самая семейная тайна.

* * *

Ужин был, как и обещал Прохор, особенным.

Паштетов он наготовил, кажется, всевозможных видов. От одного перечисления составов требовательно урчало в животе. Печёночный, куриный, утиный, из индейки, из дичи, с грибами, с лучком, со сливками, под масляной корочкой…

Но в центре стола в сверкающей гранями хрустальной вазочке находился, судя по всему, какой-то особенный. Потому как было его мало, но зато место занимал главное.

— Риеть лососёвый! — провозгласил слуга, подсмотрев на ладонь с записанным названием, когда мы все умолкли, глядя на диковинку. — С этими, как их… Фиалками штоль.

— С фиалками? — дед замер с ложкой на полпути к лакомству.

— Ну дык там в рецептурах были куперсы какие-то мудрёные. Знающие люди и подсказали, что наши родные фиалки ничем не хуже, значит-с. Ну или лютики…

Прохор задумчиво взглянул на потолок, зажевав губу.

— А! — крикнул он, хлопнув себя по лбу. — Настуркции! Бутоны их то бишь в маринаде. Да вы не боитесь, я их попробовал. Во! — Прохор показал большой палец.

Против такого довода никто не устоял. Но почему предоставили честь попробовать первому мне. Я не возражал, магия жизни меня спасла бы и не от такого.

Но получилось невероятно вкусно. Нежная структура рыбы и приятная пряность этих самых бутонов сочетались изумительно. Пожалуй, можно смело вводить в меню моих ресторанов.

Вот только когда все убедились, что я уплетаю угощение с удовольствием, и тоже присоединились, я замер, прислушиваясь к себе.

— Прохор? А где ты настурции взял?

— Дык в парнике. Ну, оранжереях этих ваших. Её сиятельство мне сказала, что их там высадили, штоб отгонять вредителей.

Не обманула призрачная княжна. Просто забыла упомянуть, что цветы растут там все магические. В том числе и эти. Оранжерейные настурции обладали свойством не только отгонять насекомых, но и являлись мощным стимулятором. Кровь сразу же побежала по венам, я ощутил такой прилив сил, что захотелось совершить подвиг, как минимум.