Он умолк и погрузился в раздумья. Ряпушкин так и пребывал в мечтах о редких книгах, поэтому тоже молчал. На стене громко тикали часы.
Я взглянул в окно, прикидывая варианты.
Вписывать в государственные дела я точно не стану. Там незаметно на службе окажусь. Этот сценарий я уже проходил, и закончился он с одной стороны тем, что я видел сейчас за окном. Прекрасный город и ни одного врага. А с другой стоило это мне жизни.
И сейчас однозначно не был вопрос жизни и смерти.
Буду бросаться спасать всех подряд, только этим и стану заниматься. Всегда найдётся тот, кому требуется помощь.
В крайнем случае Гарольд просто вернётся домой со своим фамильяром. И там парня научат всему, что нужно. Да, репутация будет подпорчена. Но пусть отвечает тот, кто придумал эту кафедру и пообещал северянам «лучшее обучение из возможных».
Илья вполне может проходить практику в конторе. Всё равно в итоге туда и попадёт на службу, других вариантов нет. Отставка возможна, но произойдёт это нескоро.
Я, безусловно, сочувствовал Баталову чисто по-человечески. По долгу он был обязан решать эту проблему. И отвечать за чужие слова, не имея иного выхода. Я бы как минимум хорошенько по мордасам надавал виноватому. Может, менталист так и сделал. Очень хотелось бы верить.
Но тёмная кафедра?
Это же не просто кружок по интересам. Где студенты будут собираться и жаловаться на то, как их не любят окружающие. А такое будет. Не жалобы, конечно, вот с этим вряд ли, но опаска и настороженность со стороны других.
К кафедре будет пристальное внимание всего общества. И мирового в том числе. Я вообще не слышал ни об одном учебном заведении, где открыто учили тёмных. Вызов, надо признать, сильный.
Тёмная кафедра…
Нет уж.
Роман Степанович встряхнулся, покрутил шеей с хрустом, шумно вздохнул и выдал вердикт:
— Да. Пожалуй, это единственный вариант. Но я попрошу вас, Александр Лукич, присматривать за ней.
— Меня? — удивился я и тут же повторно удивился: — В смысле, за ней?
Глава 2
Тёмная.
Очевидный вариант был только один. Дочь императора исключалась по многим причинам. Во-первых, она исчерпала источник и стала пустышкой. Такое исцелить не под силу никому. Даже случись невозможное, то во-вторых, после покушения на главу государства её вряд ли допустили до общества так быстро. Там работы для маготерапевтов на годы.
Значит, это Зотова.
Если только в столице нет ещё одной тёмной. Вот это было бы точно уже чересчур. Дар не то чтобы очень редкий, но всё же чтобы в одно время и в одном месте собралось столько магов смерти… Шанс подобного стремился к нулю.
Но разве девушка не в темнице?
— Вы уже знакомы с её отцом, графом Зотовым, — подтвердил мою догадку Баталов. Мария Алексеевна Зотова. Но есть нюанс…
Менталист бросил быстрый взгляд на ректора, видимо, не желая говорить при нём. Но Ряпушкин, казалось, и не слушал вовсе. Витал в своих мыслях, будучи совершенно равнодушным как к новой кафедре, так и к той, кто её возглавит.
— Пройдёмся? — предложил Роман Степанович.
— С удовольствием.
Прошлись мы недалеко — до кафедры артефакторики.
В главном зале всё было готово к новому учебному году. Сияли чистотой полы и окна, на столах находились новые комплекты для практических работ, стопки книг стояли у стены за пьедесталом с компасом желаний. Всё, что я попросил, мне выделили.
Скоро здесь будет шумно и весело. Никаких банальных заданий и скучных стандартных артефактов! Я планировал сделать кафедру весьма увлекательной и полезной.
Я улыбнулся, оглядывая помещение.
Баталов же запер дверь, обошёл всё по периметру, заглянул в каждый угол и, удостоверившись, что никого нет, достал из кармана «полог тишины». Активировал амулет и лишь после удовлетворённо кивнул.
— Вот теперь мы можем побеседовать.
— Бумагу о неразглашении подписывать будем? — напомнил я.
— Александр Лукич, я верю, что в вашем случае будет достаточно попросить молчать о том, что вы услышите. В вашем слове я не сомневаюсь.
Лестно. И тревожно вместе с тем. Пока мы соблюдали формальности, это не так меня обязывало. Пусть никому государственные тайны я рассказывать не собирался, но одно дело, когда тебе их выдают вынужденно и под расписку, и совсем другое — вот просто так, в почти дружеской беседе.
Но настаивать я не стал. Баталов действовал без злого умысла, пусть это могло и не помочь в дальнейшем, когда он поймёт, сколько я уже всего знаю…