Сам Баталов, причём, очень сомневался в том, что обида её пройдёт.
— Много ошибок было сделано, — тяжело вздохнул глава конторы. — Не смог я её уберечь. Но Маша… Мария Алексеевна — хорошая девушка, несмотря на всё это. Увы, женской руки в её воспитании очень не хватало. Тут и моя вина есть, не подумал я об этом. Мы с графом всё сделали, чтобы вырастить достойного человека. Оба опростоволосились, что не просто человек она, а девушка, — смутился менталист.
Я бы сказал, что опростоволосились они, привлекая ребёнка к взрослой работе. Вместо детских сказок — обучение в тюрьме, вместо кукол — секретные задания… Да уж, могу представить, как Зотова выросла в таких условиях. Уж точно не про балы и наряды думает.
— Мне она не откажет. Надеюсь, — с сомнением добавил он. — Но в любом случае такая работа гораздо приятнее, чем прочее. Хороший шанс на лучшую жизнь. Может, и правда подуспокоится…
Усмехнулся я мысленно, чтобы не расстраивать и без того невесёлого Баталова.
Судя по услышанному, образ вырисовывался интересный. И уж точно не спокойный. Бунтарство это её — вполне понятное. Я бы на её месте тоже буянил, вынуди меня с юности быть вовлечённым в дела государства. Может, не до балов ей, но наверняка хочется. Быть как все, порхать в пышном платье по паркету в объятьях галантного кавалера.
Но насчёт шанса я был согласен. Помогать обучать других тёмных — для репутации прямо-таки хорошо. Да и атмосфера в академии получше, чем в полях.
— А если откажет? — спросил я.
Роман Степанович ответил укоряющим взглядом. Мол, ну зачем о плохом сразу-то. Меня, безусловно, интересовало лишь то, что не стану ли я следующим претендентом. Девушка ведь правда может послать к чертям и Баталова. Темница, как я понял, для неё вообще не аргумент и повод для беспокойства.
— Не откажет, — с надеждой сказал менталист.
Кто, как не я, готов поверить в лучшее.
Но подготовится к другому исходу тоже нужно.
— А её учитель?
— Увы, его уже нет на этом свете, — помотал головой мужчина. — Да и не вариант был бы. Я отправил запрос наверх, чтобы поискали в дружественных государствах. Маловероятно, но всё же подстраховаться не помешает.
С учётом истории графа Зотова, действительно маловероятно.
— Могу я попросить вас, Александр Лукич, присутствовать на нашей встрече? Вы обладаете удивительным даром убеждения. Даже когда молчите и просто вот смотрите.
— Конечно, — кивнул я.
Это будет весьма любопытно. Да и граф меня звал в гости, так что мой визит не станет сюрпризом. Возможно, даже повлияет на результат, раз уж Зотов был мне так благодарен за его спасение.
Моё хорошее настроение вообще благотворно сказывалось на желании помочь.
Пока нет нового заказа, некуда торопиться. Можно с удовольствием посодействовать в благом деле. Насладиться солнечной осенью и этим лёгким учебным духом. Для меня это было отдыхом.
— Я тогда согласую визит с его сиятельством, — обрадовался Роман Степанович моему согласию. — И сообщу вам.
— Договорились, — я протянул ему руку, и он крепко пожал её. — А сейчас прошу меня простить, у меня очень важно дело.
Я взглянул на часы — успеваю. Сегодня праздник не только в академиях, но и в гимназиях. А я обещал одному маленькому проказнику разделить его радость. Гордей станет великим артефактором, ну а пока пусть у него будет нормальное детство. С учёбой, друзьями, да даже драками и проделками. Уж я прослежу, а за выходками отдельно, чтобы непременно натворил что-нибудь.
— Спасибо, ваше сиятельство, — поклонился менталист и снял магическую защиту. — Иногда я думаю и как без вас обходился?
— Чудесно обходились, — не купился я. — Чудесно, Роман Степанович.
Намёк он понял и улыбнулся, покачав головой. Нет уж, уважаемый мастер столичного порядка, вашим подопечным становиться я не собираюсь. Я с приятным удивлением вдруг понял, что давно уже перестал ментально закрываться от него. Отпала необходимость.
На Петербургский остров я промчался по нарядным улицам, ещё больше проникаясь общим настроением предстоящего торжества. Немного постоял в пробке на мосту — в столицу съезжались не только студенты со всей империи, но и их родня, чтобы увидеть праздник. Капоты автомобилей пестрели гербами — от самых простых и незамысловатых до богато украшенных позолотой и завитушками.
В эти дни все доходные дома набивались под завязку, а некоторые даже уезжали из города, сдавая своё жильё.