Мэриэнн продолжала смотреть ему в лицо, не в силах отвернуться. Рейф тоже не сводил с нее глаз.
— Да, — наконец произнесла она, кивнув, — все хорошо.
Как часто Мэриэнн произносила эти слова за последние три года! Но только сейчас, стоя в запертой спальне рядом с человеком в маске, который похитил ее, она поняла, что близка к этому.
— То письмо, которое, по вашему мнению, находится у отца…
Он молчал.
— Я знаю, вы уверены, что он понимает, о чем речь. — Девушка заметила, как в его глазах мелькнуло что-то пугающее, но не остановилась. — Вы будете снова требовать его? Объясните отцу, что хотите именно это письмо?
— Я уже это сделал.
Девушка кивнула и, немного успокоившись, продолжала:
— Я слышала, как вы с сообщником говорили о каком-то документе. Отец отдаст его вам.
Отец отдаст что угодно, лишь бы вызволить ее.
— Я готова поклясться жизнью.
Он не ответил. Еще мгновение продолжал смотреть на нее, потом повернулся и вышел, оставив ее одну в запертой спальне.
Через пять минут Мэриэнн услышала, как лязгнул засов входной двери, затем раздался удаляющийся стук конских копыт. Все ясно, он уехал. На лестнице послышались шаги сообщника. Мэриэнн слышала, как он прошел по коридору в соседнюю комнату. Из комнаты послышался шум открываемых и закрываемых шкафов, после чего он отпер дверь ее спальни и, постучавшись, вошел.
— Соблаговолите пройти сюда, леди. Мне приказано показать вам другую комнату, там вы могли бы провести день. Там ставни не заколочены.
Он отвел Мэриэнн в спальню в противоположной стороне коридора. После полумрака желтой комнаты солнечный свет показался ей таким ярким и сияющим, что пришлось зажмуриться, пока глаза не привыкли к нему. Стены в комнате были холодного голубого цвета, постель черного, как ночь, а мебель красного дерева несла на себе явный отпечаток мужского вкуса. Перед зеркалом рядом с тазом для умывания Мэриэнн заметила мыло, помазок и бритву. Она без лишних вопросов догадалась, чья это спальня. Сердце девушки застучало с удвоенной силой, под ложечкой засосало. Охваченная внезапным подозрением, она в нерешительности остановилась.
— Он решил, что вам будет лучше на солнечной стороне. К вечеру солнце уйдет за дом. — Мужчина на минуту замолк. — Вам нечего бояться, барышня. Мне велено отвести вас назад в желтую спальню до его возвращения.
Мэриэнн обернулась и взглянула в его лицо, скрытое небрежно повязанной серой маской.
— А не проще ли вынуть гвозди из ставней?
— Нет, леди Мэриэнн. — Мужчина в смущении отвернулся.
— Это из-за того, что окна выходят на фасад, — предположила девушка, — и меня могут заметить?
— Все немного сложнее, леди. Ставни в спальне должны быть закрыты. Так же как и в спальне хозяина.
— Желтая спальня… — Мэриэнн задумалась, вспомнив расколотый гребень. — Это ведь спальня его матери, верно?
Сообщник ответил нерешительным кивком.
— Так это его дом.
Он неловко помялся, но не стал отрицать.
— Мне надо идти.
— Вы говорили, что он хороший человек.
Мужчина остановился на пороге.
— Да, хороший.
— Но хороший человек не поступил бы с моим отцом так, как он в Хаунслоуской пустоши.
— Поверьте, леди, будь ваш отец хоть на йоту менее добр, он был бы уже мертв. На его месте я не оставил бы Мисборна в живых. — Он пошел прочь, потом обернулся и еще раз посмотрел на Мэриэнн, застывшую на месте от потрясения. — И прошу вас, для вашего же блага держитесь подальше от окон. Если молодую незамужнюю леди увидят в спальне джентльмена, что бы там ни случилось, ей придется несладко.
Он слегка поклонился и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Что же такого сделал отец, чтобы заслужить такую ненависть? Мэриэнн почувствовала, как ноги становятся ватными. Захотелось присесть. Она взглянула на кровать с четырьмя столбами под темным пологом и покрывалами — кровать разбойника, и дрожь побежала у нее по спине, расползаясь по всему телу. Мэриэнн выбрала кресло с высокой спинкой, стоявшее возле очага, и присела на краешек. Потом обернулась к окну, за которым сиял светлый день. Сообщник прав. Особенно сейчас, когда прошло чуть больше года после того, как герцог Арлесфорд разорвал свою помолвку с ней. Скандал вокруг этого до сих пор не совсем утих. Одно лишь слово о похищении, о том, что она провела ночь в доме холостяка без компаньонки, — и ее репутация будет уничтожена до такой степени, что никакие связи отца не смогут восстановить ее. И не важно, что она всю ночь просидела одна в запертой комнате. Ирония судьбы! Мэриэнн едва не рассмеялась. И все же подошла к окну.