Джемма выглядела смущённой.
— Я… могу попытаться, но он сказал, что не хочет тебя видеть. Он сказал, что… хочет выбросить тебя из головы. Полностью.
Сердце Марлоу болезненно сжалось. Она поставила на кон свою жизнь ради него, и вот как он счёл нужным её отблагодарить — вычеркнув из своей жизни. Снова.
Она невольно вспомнила слова Вейла сразу после свадьбы и её ареста: Когда реальность даст о себе знать, он бросит тебя и сделает всё, чтобы защитить себя и свою репутацию. Таковы Фалкресты. Это их природа.
Это было слишком похоже на тот первый раз, когда он внезапно прекратил с ней общение. Но… нет, она не могла позволить себе увязнуть в сомнениях в себе и в нём. У него были веские причины сердиться на неё. Ведь она использовала проклятие Принуждения против него уже дважды. Если он всё ещё зол на Марлоу за то, что она заставила его рассказать ей правду, она не могла его за это винить.
Она подавила обиду. Адриус мог хотеть забыть её, подавить свои чувства к ней, но её миссия была важнее любых чувств и обид между ними. Она должна была предупредить его о Вейле.
Джемма закусила губу, её взгляд снова встретился с взглядом Марлоу.
— Мне жаль, Марлоу. Правда. Я лучше всех знаю, каково это — когда тебя внезапно бросают и смотришь, как человек, которого ты любишь, обручается с кем-то другим.
— Обручается? — переспросила Марлоу, запнувшись на этом слове.
Джемма широко раскрыла глаза.
— О. Ты не… я думала, ты знала. Это уже во всех светских колонках. Сегодня утром Адриус объявил о своём намерении найти жену. Он сказал, что сделает выбор до конца года.
У Марлоу похолодело внутри. Жена? Она рисковала ради него, а он собирался жениться на какой-то другой девушке.
Но что она ожидала? Что, раскрыв проклятие Принуждения, он просто кинется к ней в объятия, признается в вечной любви, и они сбегут вместе навсегда, как в сказке?
Как же она была глупа. Она — Лунная Воровка, а он — Солнечный Король. И в конце балета он возвращается к своему сверкающему двору, а она остаётся изгнанницей в темноте, сломленная собственным сердцем. Так всегда заканчиваются эти истории. Так они всегда и должны заканчиваться.
— Понятно, — тихо сказала она.
— Мне жаль, Марлоу, — снова извинилась Джемма.
— Нет, я… — начала Марлоу. — Я не ожидала, что он…
Джемма фыркнула.
— Вспомни, с кем ты разговариваешь. Всё нормально. Ты можешь быть расстроена.
Марлоу взглянула на неё. Джемма знала, что значит быть отвергнутой Фалкрестом ради более «подходящей» партии.
Но в отличие от Амары и Джеммы, Адриус и Марлоу никогда не были действительно вместе. Возможно, он и испытывал к ней что-то, возможно, даже заботился о ней, но это не значило, что он готов отказаться от своей семьи и будущего ради неё.
Джемма прочистила горло.
— Поговаривают, что он собирается использовать Бал полуночного маскарада Фалкрестов, чтобы начать поиск потенциальных невест. Все девушки Эвергардена мечтают привлечь его внимание.
— Они всё ещё устраивают бал? — спросила Марлоу. Бал должен был состояться через четыре дня, на третий день Луны Маскарада.
Что было меньше чем за неделю до того, как проклятие Адриуса станет необратимым.
— Думаю, Амара хочет показать Эвергардену, что они не собираются отступать от светской жизни после… трагедии, — она бросила на Марлоу почти извиняющийся взгляд. — Или, возможно, Амара просто пытается поскорее женить Адриуса, чтобы укрепить их ослабленные позиции.
Как бы там ни было, бал представлял собой для Марлоу возможность — и она была бы глупа, если бы не воспользовалась ею.
— Джемма, — сказала Марлоу, — как ты смотришь на то, чтобы помочь мне снова сорвать один из приёмов Фалкрестов?
Когда Джемма ушла, уже наступило время встречи с Вейлом в его кабинете за чаем. Она не особенно радовалась очередной неловкой трапезе, притворяясь преданной дочерью, но, возможно, ей удастся выведать у него какую-нибудь информацию о его планах.
Насколько Марлоу знала, это должна была быть неформальная встреча за чаем между отцом и дочерью, но, когда она вошла в кабинет, там стоял стол, уставленный башенками пирожных и сэндвичей, еды было достаточно, чтобы накормить как минимум два десятка человек. В центре стола стоял декоративный чайник, из которого в золотистом чае плавали лепестки цветов.
— Марлоу! Я так рад, что ты смогла прийти, — с улыбкой поприветствовал её Вейл, когда она вошла в комнату. — Присаживайся. Угощайся, чем хочешь.
Марлоу остановилась перед столом.
— Ты не ждёшь других гостей, верно?
Вейл моргнул, а затем, взглянув на перегруженный стол, громко рассмеялся.