Марлоу обернулась — и увидела Джемму.
Она была ослепительна, словно сотканная из света. Её сверкающее платье закружилось вокруг талии, словно жидкое серебро, волосы разлетелись, как языки пламени. Даже воздух вокруг неё, казалось, сиял.
Марлоу снова посмотрела на Амару и увидела, как та напряглась: челюсть сжалась, плечи застыли от напряжения. Боль от встречи с той, кого она когда-то, по крайней мере на словах, любила. С той, от кого отказалась, чтобы угодить отцу, отказавшему ей в главном.
Марлоу не испытывала особого сочувствия к Амаре, но прекрасно понимала, как воспользоваться её замешательством.
Её взгляд нашёл Адриуса за плечом Амары. К её удивлению, он уже смотрел прямо на неё, а девушка в лавандовом платье исчезла. Их взгляды встретились сквозь маски. Всё вокруг словно замерло. Даже музыка оркестра отступила, уступая место гулу её сердца.
В последний раз, когда она смотрела ему в глаза, в её руке был окровавленный нож. И несмотря на маску, несмотря на переодевание, она чувствовала себя обнажённой перед его взглядом.
Он быстро пересёк площадку, направляясь к ней.
— Этот танец — один из моих любимых, — сказал он, протягивая руку. — Позвольте себе маленькую слабость ради меня.
Марлоу кивнула, горло пересохло, и вложила свою руку в его. Её сердце замерло, когда его тёплые пальцы сомкнулись на её.
— Адриус, — голос Амары снова настиг их, и в нём звучало предупреждение.
— Уж на один танец я могу себе позволить отлучиться, — беззаботно отозвался он. — Кстати, тебе бы тоже не помешало отвлечься. Уверен, твой драгоценный супруг заждался твоего внимания.
Не оборачиваясь, он провёл Марлоу мимо Амары, вниз по лестнице, к танцполу.
Они влились в ряды танцующих, и Марлоу легко положила руки ему на плечи. Адриус притянул её ближе, обхватив за талию.
Марлоу вздрогнула.
— Я слышал, как вы беседовали с моей сестрой, — сказал он, когда они синхронно начали танец. — Как вам ваше пребывание в Каразе?
Она попыталась представить, что бы сказала вестковийская дворянка о городе, который для самой Марлоу всегда был и домом, и ловушкой.
— Потрясающе, — ответила Марлоу. — Здания, люди, балы — всё такое яркое, что глаза разбегаются.
— А разве в Весткови нет зданий, людей и балов? — с лукавой улыбкой и игривыми интонациями спросил Адриус, и это выражение было настолько знакомо Марлоу, что сердце болезненно сжалось.
— Не таких, — сказала она. Ей вдруг стало не по себе: а не с каждой ли он сегодня так флиртует? Эта мысль вызвала в ней неприятное чувство. Но не это было важно. Она пришла не для флирта, а чтобы предупредить его о Вейле.
Хотя, может, флирт поможет ей добраться до цели.
— Хотя, по легенде, именно в Весткови впервые появился обычай устраивать маскарады, — добавила она с лёгкой улыбкой.
Губы Адриуса чуть дёрнулись, как будто он сдерживал улыбку.
— Правда?
— Традиционно, пары танцуют, — объяснила Марлоу, — а ровно в полночь целуются и снимают друг с друга маски.
— Ну что ж, — произнёс он, закружив её в вихре танца под нарастающую музыку, — раз уж я хозяин, должен уважить вашу традицию.
Он притянул её ближе, его пальцы скользнули по открытому вырезу на спине её платья, вдоль позвоночника. Марлоу перехватило дыхание.
— До полуночи ещё далеко, — с трудом выговорила она.
— Тогда встретимся позже. Когда часы пробьют двенадцать, ищите меня в саду, у миртов. — Его голос стал почти шёпотом. — Возможно, вы покажете мне ещё какие-нибудь традиции Весткови.
Медленно выдохнув, Марлоу попыталась взять себя в руки. Неужели всё оказалось так просто? Она должна была почувствовать облегчение, но вместо этого внутри что-то болезненно сжалось. Ревность. Глупая, бессмысленная ревность. Она весь вечер наблюдала, как он танцует с другими девушками, и успокаивала себя, что это лишь игра, что Амара велела ему так поступать.
Но никто не приказывал ему приглашать Марлену Орсино.
Она столько сил потратила на маскировку, чтобы проникнуть на бал под носом у Амары, а Адриус даже не думал о ней.
Она задавила разочарование и горькую ревность за сияющей улыбкой:
— С нетерпением жду.
Он снова закружил её, и музыка стихла. Марлоу сделала реверанс, а Адриус с лёгким поклоном удалился прочь.
— В полночь, — бросил он напоследок и исчез в толпе, не дав ей ничего ответить.
Марлоу коснулась маски. Это что, игра? Он давал такие же обещания другим девушкам этим вечером? Или она — всего лишь ещё одна страница в длинной книге его мимолётных увлечений?