Позади неё разместились около двухсот представителей новой знати, судебные репортёры и прочие любопытствующие. Впереди, на высоком помосте, сидели представители Пяти Семей.
Прошла ровно неделя с момента столкновения с Медноголовыми. Неделя с той самой ночи, когда Адриус прокрался в её комнату.
За эту неделю многое изменилось.
Аурелиуса Фалкреста похоронили в фамильном мавзолее Фалкрестов. Дарьян, Сильван и их отец присутствовали на похоронах. Марлоу — нет.
Часть её надеялась, что Адриус заглянет к ней после похорон, но он так и не пришёл. А спустя два дня в газетах появилось объявление о его помолвке с Айрис Рено.
Марлоу не гордилась этим, но она сожгла газету.
Она понимала, почему он это сделал. Всё было из-за сегодняшнего дня — слушания. Именно сегодня главы Пяти Семей должны были решить, будет ли Марлоу предана суду за убийство Аурелиуса.
Она даже не была уверена, появится ли Адриус на слушании, но заметила его в толпе, рядом с Сильваном, Джеммой и Айрис.
Он был весь в чёрном — траурный наряд — и выглядел так, словно не сомкнул глаз ни разу с момента их последней встречи.
Хотя и сама Марлоу за эту неделю почти не спала.
Впереди зала судья постучал молотком, открывая заседание.
— Поскольку дело касается одного из них, суд признаёт за Пятью Семьями право решать, будет ли оно передано в суд, — провозгласил судья. — Суд признаёт Зено Моранди как представителя семьи Моранди, Далию Старлинг как представителя семьи Старлинг, Корморана Вейла от семьи Вейл и Амару Фалкрест — от имени семей Фалкрест и Дельвинь. Для передачи дела в суд необходимо единогласное решение. Сейчас суд выслушает краткие заявления обвинения и защиты.
Грантер встал, поправляя пиджак.
У Марлоу внутри всё закипело от ярости при одном его виде. Он пытался убить её — а теперь стоит здесь, изображая борца за правосудие.
— Только всестороннее рассмотрение фактов позволит восторжествовать настоящей справедливости, — начал Грантер.
Ага, конечно, — подумала Марлоу. Грантеру не нужно было никакое правосудие. Он просто хотел стереть её репутацию с лица города. Он хотел её за решёткой — или лучше вовсе мёртвой, чтобы она не смогла раскрыть его сделку с Медноголовыми.
— Если Пять Семей позволят, я лично прослежу, чтобы не остался ни один нерассмотренный факт и чтобы мы выяснили, кто несёт окончательную ответственность за смерть Аурелиуса Фалкреста.
Он вернулся на своё место, и тогда встала представитель защиты — адвокат, нанятая Вейлом, которую Марлоу видела лишь однажды.
— Факты этого дела, господин Грантер, предельно ясны для любого, кто ознакомился с ними, — заявила она. — Мисс Бриггс действовала исключительно в порядке самозащиты. Смерть Аурелиуса Фалкреста — трагедия, но виной ей является лишь он сам. Давайте не будем тратить ни ваше, ни драгоценное время суда на театральное представление, финал которого и так очевиден.
С этими словами она села на своё место.
Амара поднялась.
— Я хочу обратиться к суду.
— Леди Фалкрест, — сказал судья. — Это весьма необычно.
— Я понимаю, — ответила Амара. — Но я считаю, что будет допущена серьёзная судебная ошибка, если я не укажу на то, что Корморан Вейл предвзят в этом деле. Он не должен голосовать, поскольку обвиняемая — его родная дочь.
По залу прокатился ропот.
Вейл вскочил на ноги.
— Амара, прошу…
— Мы не можем просто так лишить одну из Пяти Семей права голоса, — ровно заметил судья.
— Я вовсе не это предлагаю, — сказала Амара. — Корморан Вейл должен снять с себя полномочия и передать право голоса своему наследнику.
У Марлоу потяжелело в животе. Дарьян наверняка сделает всё, что скажет ему Амара. Она сдержала желание обернуться и взглянуть на Адриуса. Ведь именно ради этого он и объявил о своей помолвке — чтобы Амара остановила суд.
Но теперь всё выглядело так, будто она, наоборот, делает всё, чтобы дело дошло до процесса.
Она нарушила слово, — с горечью поняла Марлоу. Это не было неожиданностью. Но когда она, наконец, встретилась взглядом с Адриусом в толпе, он выглядел так, будто готов взорваться от ярости.
— Вейл не просто предвзят из-за своей дочери, — продолжала Амара. — Он вполне может быть и зачинщиком заговора с целью убить моего отца.
— Это серьёзное обвинение, — сказал судья.