— У меня всё нормально, — сказала я недоумённо и пощупала лоб. Тёплый. — Я не больна вообще-то.
— По тебе и видно, — хмыкнула Корделия. — Успокойся, Виктория в порядке. Она получила, что хотела, и сейчас счастлива. Я надеюсь.
— Что это значит?
— У тебя ещё будет шанс узнать все подробности. Я дам тебе письмо. Его специально написала Виктория. У неё там такая эпопея, Толстой бы просто удавился, поэтому я и оставлю часть с объяснениями на неё. Но послушай вот ещё что. Я наблюдала за вами всю дорогу, смотрела через хрустальный шар.
Ведьма говорила абсолютно невозмутимо и размеренно помешивала зелье, ещё и успевая что-то нашёптывать в перерыве между фразами. У меня же на мгновение померкло в глазах. Я не чувствовала тела.
— У меня есть особое предложение к тебе. Я уже давно увлекаюсь тёмной магией, и хотела бы, чтобы увлечение стало чем-то большим. Мне нужна помощница. Ты проявила себя великолепно. Я была поражена тем, сколько в тебе скрывается очарования и силы. С одной стороны — обаятельная влюблённая принцесса, с другой — сильная, жёсткая девушка, которая готова на любые жертвы ради цели. В тебе всё это время умирало… как там правильно? Тёмное «я». Тень.
— Вы перечитали Юнга, — пробормотала я испуганно. В голове заметалась боль.
— Вот об этом я и говорю, моя дорогая, — улыбнулась Корделия, обернувшись. Она смотрела не столько довольно, сколько хищно. — Об этом я и говорю! Такое здоровое чувство юмора!
Корделия отошла от котла, бурление в котором уже начало успокаиваться, приблизилась к стеллажу и начала поспешно осматривать полки.
— А вот и оно!
Она достала из одного из фолиантов большой конверт, протянула мне и вернулась к котлу. Я повертела конверт в руках. Не слишком ли много я узнала всего за несколько минут?
Я понятия не имела, как правильно реагировать и что вообще ей отвечать. Бред. Бессмыслица. Безумие. Чистое безумие. Мне было сложно соображать, и я понимала, что говорит Корделия, смутно. Держу пари, любой на моём месте не поверил бы в происходящее.
Я всё-таки убрала конверт в сумку.
— Да, правильно, почитаешь потом, — сказала Корделия. — У тебя ещё будет время. И для того, чтобы подумать над моим предложением, кстати, тоже. Я почти закончила.
— Подождите, — начала я тихо. — Что значит вообще… Минутку, мне так плохо.
— Отдышись, Миранда, хватит разговоров. То, что тебе нужно знать, я сказала: мне нужна помощница. Если прочитаешь письмо, то узнаешь больше. — Она помолчала и потом добавила: — Особенно о Зои.
— О Зои? Если вы о Лукасе, то я знаю, конечно. Всё открылось во время ритуала. Он нравился ей, но она вроде как пожертвовала им ради меня. Привела специально на смерть.
Корделия медленно обернулась и смерила меня долгим взглядом, а потом ухмыльнулась. Мне показалось, что она была удивлена, даже тронута.
— Нет. Нет, я не об этом. Не думай, что Лукас нравился Зои.
Я подумала, что она не верит в подростковую любовь или что у неё другое представление о чувствах, и решила не отвечать. Мне хотелось только поскорее вернуться к Калебу и покончить с этим кошмаром. Быть помощницей злой ведьмы… Сумасшествие.
Корделия, стуча черпаком о стекло, перелила зелье в бутылочку, приблизилась к дивану и с улыбкой протянула мне. Я смотрела на пузырёк, не испытывая энтузиазма.
— Ты справилась со всеми испытаниями, Миранда, жизнь Калеба у тебя в кармане. В склянке, — неловко, но радостно пошутила Корделия. — Сейчас иди домой и дай ему антидот, ты долго об этом грезила. А потом выбор за тобой. Ты достойна большего, поверь мне.
— Вы знаете, что это похоже на жестокую шутку?
Голова стала тяжёлой. Я на секунду прикрыла глаза. Тело потянуло вниз.
***
…Я бегу. Вижу развилку, заворачиваю направо. Затем — налево. Тупик. Проход сужается. Направо. Вперёд. Я в лабиринте.
Меня сбивает толпа. Я падаю и царапаю ладони. Не успеваю разглядеть лиц. Маски, платья, туфли. Юбки скользят по земле, покрытой тугим слоем крови и цветов.
— Спасайся! Быстрее! Она догоняет! За нами! — Голоса гудят сиреной.
— Кто преследует нас? — Я боязливо оглядываюсь и вижу вдалеке силуэт. Толпа кричит и бушует.
— У Неё пока нет имени.
— Она мешает нам.
— Хватит лишних слов. Скорее! На бал!
— Да, да, нужно спрятаться.
— Она хочет уничтожить нас, — истерично говорит ещё кто-то. Совсем теряюсь в происходящем.
Пытаюсь подняться, но тело не слушается. Спина холодеет — я чувствую на себе чей-то взгляд.
Оборачиваюсь и вижу девушку с запутанными светлыми волосами. Глаза дикие, бешеные. На губах чёрная помада, тушь, кажется, потекла и размазалась по щекам. В руках — нож. Маленькое чёрное платье девушки порвано, ткань помялась и запачкалась в крови. Это я.
— Миранда, — тихо зовёт Она, рассматривая меня. — Идём со мной.
Остальные девушки в страхе скрываются из виду, и пространство вокруг постепенно пустеет.
— Что ты сделаешь? Убьёшь меня? — спрашиваю я.
— Или ты меня. Посмотрим. Давай же. С ними ты будешь несчастна.
— А с тобой?
— Со мной? — Она ухмыляется. — Чуть менее несчастна.
Она рассматривает отражение в ноже, проводит пальцами по лицу и пытается стереть тушь с щёк.
— Всё равно придётся выбрать. Решайся.
***
— Ты совсем разнервничалась, бедняжка. — Смешок Корделии выдернул меня из тумана полусна-полувидения. — Ну же, иди. Тебе надо выйти на воздух.
Корделия, не дожидаясь ответа, щёлкнула замком сумки и положила флакон с противоядием внутрь.
— Пойдём.
Она помогла мне подняться и провела к двери, мягко придерживая за плечи.
— Вы сумасшедшая, — прошептала я.
И снова.
— Сумасшедшая.
И снова.
— Сумасшедшая.
— Может, и так, но это не я трясусь и повторяю одну и ту же фразу, заметь.
— Безумная.
И снова.
— Безумная.
Замок умиротворённо спал, поэтому внутрь я пробралась тихо. Мне хотелось закричать, что я наконец-то дома, зажечь лампы и люстры в комнатах, разбудить отца и сказать ему, что я приехала, со мной ничего не случилось и мы добыли зелье, но сдержалась и решила, что лучше сначала всё-таки пойти к Калебу и проверить действие антидота. Как только я вышла от Корделии и мне стало легче, я думала только о возвращении и о Калебе. Я не могла дождаться момента встречи.
В голову закралась мысль о том, что было бы эффектно заявиться утром во время завтрака в обеденную залу вместе с Калебом и обрадовать родителей. Ещё немного, и всё будет хорошо, как и положено в сказках с счастливым концом. Я на цыпочках поднялась на второй этаж и прошла к комнате для гостей — Зои упоминала, что Калеб находился именно там.
Он лежал на спине, укрытый по грудь тонким белым одеялом, и выглядел совсем невинным. Несчастный мальчик, с которым судьба поступила несправедливо и за которого пришлось бороться. Мой любимый мальчик.
Я бросила сумку на тумбочку и чуть наклонила пузырёк с блестящей грязно-малиновой жидкостью, прислонив его к приоткрытым губам. Сердце бешено стучало.
Когда Калеб задышал, моё дыхание перехватило. Он открыл глаза, его щёки зарумянились. Он на миг прислонил пальцы к вискам, чуть приподнялся и непонимающе посмотрел на меня.
— Калеб? Всё нормально? — спросила я тихо и присела на край кровати, не решаясь коснуться его. Никак не могла поверить, что с ним правда всё хорошо. Он жив. Боже, он жив.
— Голова болит, — сказал он. — Что-то случилось? Мне казалось, что мы танцевали… Гости не потеряли тебя? То есть нас?
Это был неподходящий момент, чтобы погружаться в воспоминания. Я ведь даже не подумала, что придётся объяснять ему. Почему-то рассказа о том, что случилось, в планах у меня не было. Более того, я понятия не имела, как бы тактично всё преподнести. Реальность с её прозаичными деталями снова схватила меня за горло.
И ведь как странно: господи, ну мы живём в Волшебном мире, так? Тогда почему в школе нам ни разу не рассказывали о том, как объяснить человеку, что он был под действием зелья или проклятья? Почему то, как отплясывать на высоких каблуках весь вечер и выглядеть изящной при этом, важнее, чем знать подобные вещи? Или что, только я попадаю в такие нелепые ситуации?