— Герман, принц…
— Ненавижу имя Герман.
Виктория переглянулась с Дианой: та еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Кассандра окинула сестёр свирепым взглядом.
— Я бы хотела, чтобы ты отнеслась к этому серьёзно, Виктория! Хватит капризничать. Тебе не нравится никто.
Это была чистая правда. Виктория никогда даже не ощущала себя влюблённой, хотя предполагала, что умеет любить. Любовью она называла то, что чувствовала к Диане и к морю. Но это была не та любовь, которую от Виктории требовали.
Она знала, что отвертеться не получится, поэтому решила: если выбирать, то хотя бы красивого. Виктория со смехом подумала, что Адриан Фиерсе бы вполне подошёл. Ну а что: безумно привлекательный, такой, что от одного вида девушки с ума сходят. И неважно, что ему… сколько? Около 35 лет? Для вампира он очень молод.
— Я знаю, что должна выйти замуж, хотя это вовсе не моё. Я надеюсь, что он будет похож на мистера Грея из… Ну вы поняли, — вырвалось у Виктории. Она тут же осознала, что сказала, и тихо ойкнула. Кассандра застыла, округлив глаза.
— Откуда же? — медленно произнесла она.
Диана заулыбалась.
— Мама, ну ты что? Конечно же, это герой из…
Виктория готовилась защекотать сестру до смерти.
— … «Алых парусов». Ой, или ты про того, который Дориан?
— Забудь, Ди, — по-доброму усмехнулась Виктория. Её сестра казалась ангелом во плоти. Такая милая, ей-богу. Виктория была неудавшимся пробником идеальной дочери, а вот Диана — полноценной версией. Столь хороша, что её хочется защитить от бед и грязи Волшебного мира.
— Хватит глупых шуток и капризов, — сказала Кассандра, несильно ударив ладонью по столу. Виктория перехватила сочувствующий взгляд отца. — Что вообще значит «выйти замуж — не моё»?
— Поверь мне, мама, никто не готов жениться в восемнадцать. Никто не готов любить в восемнадцать, — сказала Виктория, приподняв правый уголок губ в полуулыбке.
— Ты должна быть готова, понятно? — Кассандра помолчала. — У тебя ведь такие примеры перед глазами: Диана, Миранда… Только посмотри на кузину: прилежная, послушная девочка. Милейшее создание. А как она поёт! И она почти замужем.
«Гениально», — подумала Виктория. — «Они с Калебом ещё и не целовались, наверное, ни разу, а уже почти женаты». Слышать это было, скорее, смешно, чем грустно: Кассандра указывала Виктории на кого-нибудь постоянно, особенное внимание она уделяла тому, как ведут себя кузина и Диана (а вели они себя, естественно, прекрасно). Виктория иногда чувствовала, как внутри зреет буря. Странно бы получилось, не отразись эти замечания на Виктории, причём сыграли они больше отрицательную роль, чем положительную. Виктория оставила Диану: сестра была слишком близка, слишком дорога и слишком невинна, чтобы обижать её. А вот Миранда… Иногда ей просто не везло. Виктория винила себя за то, что, уничтоженная замечаниями Кассандры, быстро становилась придирчивой: выбившийся из причёски волос, облегающее платье, якобы подчёркивающее то, что не нужно, всего один неуверенный взгляд — любая незначительная деталь становилась слабостью Миранды. Виктория ничего не могла с собой поделать. И вправду: что тут сделаешь, если ты просто не такая? Ты не Миранда. И не Диана. Как это изменить?
— Да, мама, — сказала Виктория.
— Вот так. Не готова она! А к чему ты готова? Что тогда твоё? Злиться, ехидничать, капризничать, не слушаться, не уметь правильно вести себя с приличными людьми? Это всё ты умеешь, как я посмотрю, великолепно. — Кассандра поджала губы, приподняла подбородок и выдержала паузу. — Ты отброс общества, Виктория.
— Я знаю, — с готовностью согласилась она, намазывая круассан абрикосовым вареньем. Расстраиваться Виктория будет потом: когда вернётся к себе в комнату, когда выйдет из дворца и поедет на очередное занятие, когда придёт время ложиться спать. Когда останется наедине с обидами и разочарованиями. Сейчас — не обращать внимания, не тревожиться лишний раз. Она привыкла.
— Я ничего не понимаю, — бурчала себе под нос Виктория, рассматривая картинки в книге и вчитываясь в текст. Написанное никак не хотело укладываться в памяти.
Они занимались в одном из классов школы Виктории — Корделия брала разрешение проводить здесь уроки у директрисы. Когда Виктория решила занять себя магией, только бы не бродить по дворцу и не видеть лишний раз Кассандру, она думала, что её ждёт логово ведьмы или какой-нибудь потрясающий магический класс — просторный, с отдельными местами для тренировки на палочках, для варки зелий, с огромными книжными шкафами во всю стену и с кладовой для трав и порошков. А ещё она, услышав о напарнице, полагала, что обретёт себе нового друга. В итоге, ни одно из ожиданий не оправдалось. Класс был неплох, но места в нём не хватало — никаких магических дуэлей, превращений и не так уж много заклинаний, как можно было бы ожидать, и вообще больше теории, чем практики. О друге тоже пришлось забыть.
Виктория помнила, как около месяца назад, в начале июня, она впервые пришла сюда на занятия. В коридоре, рядом с дверью класса, стояла, вальяжно облокотившись на стену и устремив взгляд в книгу, девушка. Она читала с видом, с каким светские дамы обычно пьют коктейли в баре. Виктория мельком взглянула на обложку. С таким высокомерием читают «Улисса» или «Бесконечную шутку», но не любовный роман. Хотя будем честны: чем надменнее у вас лицо при чтении «Улисса», тем выше вероятность, что вы — идиот, который только делает вид, что что-то понимает.
Стройная миниатюрная смуглая брюнетка в облегающем зелёном платье вязаной фактуры с длинными рукавами и юбкой чуть выше колена. Прямые чёрные волосы до груди, тёмный, больше вечерний, макияж, слегка вздёрнутый нос.
«Только не это», — подумала Виктория. Она вспоминала эту мысль и через неделю, и через месяц. И спустя два, три, четыре месяца… «Только не это. Не она».
Бежать была поздно. Зои подняла глаза, прищурилась и улыбнулась.
— Ого, кого я вижу. Знакомые лица! Ты и есть моя напарница по магии?
— Похоже на то.
— Замечательно, будет, с кем пообщаться. Мне кажется, мы с тобой подружимся. Мы очень похожи.
— Не думаю, — поморщилась Виктория и покачала головой.
— Вот как? — Зои обиженно надула губы. — Только не советую грубить мне. Я ведь тоже могу и съязвить. Если не прекратишь, то я превращу твою жизнь в ад, будь уверена.
С её капризным выражением лица угрозы звучали особенно ужасно. Впрочем, Викторию было сложно запугать.
— Очень страшно, — лениво вздохнула она. — Прямо боюсь.
Виктория и Зои — та ещё парочка. В итоге, им пришлось как-то поладить, хотя Виктория так и не начала испытывать к Зои симпатию. Конечно, у Зои были достоинства: она прекрасно училась, схватывая новые знания на лету, умела расположить к себе собеседника, выглядела умной, трудолюбивой и сильной особой, к тому же обладала тем, чего испокон веков требовали от принцесс — женственностью, грацией, изяществом. Сколько раз Зои появлялась на вечерах в королевском дворце, столько же раз Кассанда засыпала её комплиментами, а Виктория — закатывала глаза, выслушивая советы матери поучиться поведению у Зои. Виктория не поняла, что она сама делает не так, чтобы чему-то ещё учиться. Чем больше на неё давила мать, чем чаще Виктория замечала в подруге кузины что-то отталкивающее. Встречи на уроках магии только подтвердили сомнения по поводу личности Зои. За безупречной оболочкой скрывалась чересчур самоуверенная, легкомысленная, эгоистичная особа, женственность и кокетство которой граничили с вульгарностью. Виктория предполагала, что Зои — просто девица, сжираемая изнутри комплексами и неясными обидами, и даже жалела её. До того дня.
В начале июля они занимались у Корделии девятый раз, и обучению не было видно конца, хотя ведьма и обещала, что грядет нечто любопытное. Она ясно дала понять, что девочки — не просто ученицы. Корделия мечтала о том, чтобы её заметили в Запретных землях, и искала себе помощниц. А правильные помощницы должны обладать всеми знаниями наставницы, поэтому и приходилось сидеть за конспектами, изредка практикуя заклинания на перьях, яблоках и лягушках (и откуда Корделия их брала?)