— Все делают ошибки. Ты поступала, как чувствовала, и теперь странно себя винить. Прошло больше года. Правда, Миранда, для меня дневник больше, чем книга. Я рада, что ты согласилась дать мне прочитать.
— Конечно, куда бы я делась, — сказала Миранда задумчиво и добавила, решив не размышлять о том, что было бы, не уйди она тогда из дворца: — Слушай, да, ты меня хвалишь, очень мило, но ты же понимаешь, что я хочу спросить. Ты узнала?
Валери вздохнула. Она не выглядела грустной, но Миранда предполагала, что ей скажут.
— Да, конечно, — ответила Валери, медля.
— Говори как есть, — твёрдо почти что потребовала Миранда, но сердце у неё ёкнуло.
— Зои и Калеб правда приехали во дворец на праздник.
— Дайте угадаю, — процедила Миранда, прервав её. — Они обручены.
— Да. — Валери на секунду спрятала глаза, а потом посмотрела на Миранду, с ужасом поняв, что та помрачнела: взгляд её померк, словно покрылся пылью, губы превратились в тонкую линию, их уголки опустились.
Конечно, известие о свадьбе было ожидаемо. Миранда даже не знала, что она хотела услышать. Она со стыдом понимала, что в глубине души надеялась на то, что Калеб действительно не забыл о ней, что он ждал и скучал, и теперь корила себя за наивность. Даже когда Валери рассказала, как всё случилось на самом деле, Миранда задавала себе вопрос: «Вдруг он не хотел? Вдруг он всё ещё любит меня, но их заставили?» И тут некому отвечать.
— Мне жаль, Миранда, — только и произнесла сочувствующе Валери. Миранда покивала, показывая, что знает.
Валери подумала, что не поможет, если скажет то, что просилось на язык: Калеб трус и попросту недостоин Миранды, а они с Зои — та ещё парочка. Она решила больше ничего не комментировать и, тем более, не ехидничать. Но Валери знала, как порадовать несчастную.
— Что ты улыбаешься? — шутливо возмутилась Миранда, заметив ликующее выражение лица Валери, и толкнула её локтем.
— Во дворце ещё один гость, — загадочно произнесла Валери, не переставая — нет, не улыбаться — «лыбиться», как определила её эмоции Миранда.
— Не понимаю. У тебя их тысячи вообще-то!
— Только не ревнуй, — будто бы кокетливо приподняла левую бровь Валери. — Есть у меня уже тот, кто постоянно меня ревнует, и это больше выводит из себя…
— А! — воскликнула Миранда, оживившись. Она быстро поняла, о ком речь. — Ты про идиота, о котором ты рассказывала? Он ещё рыжий и раздражающий, да?
— Он не… — Кого она обманывала! — Да, он. Но давай не будем говорить о Питере, он без того слишком гордый.
— Тогда о ком ты хотела мне сказать? — удивлённо спросила Миранда. Её охватило любопытство.
— Сейчас, подожди минутку. Лучше, чтобы сама увидела. Он хотел навестить тебя.
Валери быстро поднялась и вышла из комнаты, не оставив шанса спросить ещё что-то. Миранда невольно напряглась. Она надавила ладонями на одеяло и прислушалась, похолодев. Она и предположить не смела, кого увидит, когда услышала шаги в коридоре, но потом раздался знакомый голос и дверь распахнулась, и Миранда поняла, что ей не кажется.
— Джей? — ошарашенно спросила она.
— Привет, Миранда.
Джей широко улыбнулся и сел на кровать рядом. Он держал себя строго, будто бы сомневался, как теперь стоит себя вести, но Миранда не смогла сдержать эмоций. В порыве чувств она протянула руки и обняла его, а, когда он, решившись, подался вперёд и тоже ответил ей объятием, затрепетала от счастья, переполнявшего её. Она зажмурилась, уткнувшись носом в шею и вдыхая аромат его волос и парфюма. Миранда не могла поверить, что он правда пришёл. Это значило одно: он простил её и не осуждает. Миранду охватило то же чувство, что и прошлым летом в пути, когда они вдвоём перешучивались, болтали и откровенничали: они будто не расставались ни на день. Дни, пока его не было рядом, больше не имели значения, потому что им суждено было встретиться снова. Миранду бросило в жар. Всё то время, подумала она, я была его частью, а он — моею. До того, как Джей пришёл, она о нём почти и не думала. Но стоило ему появиться, как она поняла, что шесть месяцев хотела увидеть именно его. Миранда не могла объяснить, почему Джей затмевает всё вокруг. Но и исправить ничего не могла.
— Ты специально пришёл навестить меня? — спросила она, когда они наконец разорвали объятия. — Я думала, что…
«Ты ненавидишь меня», — пронеслось в её мыслях, но Миранда не решилась высказать их вслух. Вдруг спугнёт его.
— Что я забыл о тебе? Нет.
— Ты… не осуждаешь меня?
Несколько мгновений Джей молчал, но лицо его было умиротворённым, без тени ненависти, и Миранда, боявшаяся осуждения, облегчённо выдохнула.
— Сложный вопрос, — признался он, смотря ей в глаза. — Когда я узнал, куда ты пропала на самом деле и из-за кого исчезали те феи, то я был в шоке. Все были в шоке.
Миранда притихла. Она бы поняла его, даже если он бы сказал более грубо, и ожидала услышать прямое «ты»: «ты убивала», «ты отрезала крылья», «ты ломала судьбы», «ты работала на ведьму»… Но Джей говорил удивительно тактично, и она ощутила, что невероятно ему благодарна.
— Я долго не знал, что и думать, но в начале года меня нашла мисс… (он запнулся и сразу исправился)… то есть, Дженнифер. Я помню, что удивился, когда она приехала к нам. В ордене считали, что твой побег и… преступления связаны, и она хотела это проверить. Мы с ней долго разговаривали, пришлось рассказать про июль. Она хотела помочь тебе. Искренне хотела. Дженнифер убедила меня, что ты невиновна. — Джей сделал паузу. — Давай честно.
— Конечно. Говори.
— Я не могу поверить, что ты виновна. Для меня это неправильно.
— Для меня тоже, — не задумываясь, сказала она с тихим вздохом.
— Вот поэтому я здесь. — Он улыбнулся, и Миранде показалось, что в его глазах блеснула гордость за неё. Видимо, это Джей и хотел услышать. — Я знал. Я поверил Валери и надеюсь, что не зря.
— Расскажи мне, что сказали мои родители, — неожиданно для самой себя попросила Миранда, замерев.
— Знаешь, сложно понять, что они на самом деле чувствовали, — сказал Джей, тщательно подбирая слова. — Когда всё выяснилось, им было непросто. На публике они вели себя сдержанно. Но когда приходили к моим родителям, чтобы поговорить наедине, то менялись. Мне кажется, что твой отец переживал, но он будто бы знал, что случится, что что-то пойдёт не так. А твоя мама была не готова. Она постоянно нервничала и спрашивала, что же теперь подумают люди. Она даже переругалась с Кассандрой. Хотя я… Признаться, никогда не понимал ни твою маму, ни её сестру.
Миранда коротко закивала. Она знала, о чём он говорил, и ещё раз убедилась в том, что иногда они мыслили удивительно одинаково. И похожесть их мыслей была настолько закономерна, насколько радуга после дождя или утренняя роса на листьях. Настолько, что странно отрицать и нечему поражаться.
— Я имею в виду, что Кассандра вела себя как-то… странно. Она обвиняла тебя, говорила, что ты позоришь семью, злорадствовала, что Виктория ушла, потому что она будто бы не была достойна короны. Я бы вёл себя по-другому на её месте. Знаю, нельзя так говорить, я не на её месте и, надеюсь, никогда не окажусь, но всё равно уверен, что думал бы не о том и поступал бы иначе.
— Я понимаю, о чём ты.
— Конечно, я надеялся, что ты поймёшь. Виктория ведь не зря решила всё бросить.
— Я иногда понимаю, что скучаю по ней. Не по тому, как мы с ней общались, а как могли бы общаться. Если бы я увидела, что на неё давят дома, то попробовала бы помочь ей хоть чем-то. Показать, что знаю, почему она срывается на мне. Наверное, ехидность — меньшее, чему она могла научиться.
— На самом деле, Виктория замечательная, — сказал Джей с улыбкой. — Ей просто было тяжело, но я видел, как она старается, чтобы её заметили и похвалили.
— Я думаю, что ты просто добрый, Джей, — серьёзно сказала Миранда и беззлобно добавила: — Я поражаюсь тебе. Ты ведь даже Зои не ненавидел?
Джей чуть помрачнел и пожал плечами, водя носками туфель по ворсинкам ковра.