В кабинете за столом я с удивлением увидела Роуз и Роланда, а еще мистера Гариссона, друга отца, он работает в Службе безопасности. Но если он здесь, значит кого-то явно обвинят в преступлении. Точно не Марка, не Лорисса, ну и не меня, естественно. Значит, Роуз и Роланда? Не могу поверить!
Я села за стол напротив Роуз. Она вцепилась в меня неожиданно злым взглядом. Роланд смотрел не намного ласковее. Чем я успела им насолить? Ну, Роланду, допустим, понятно чем. А Роуз? Разговор начал Эдвин.
— Раз все в сборе, начнем, пожалуй, нашу беседу. С некоторых пор по просьбе мистера Этнора, — он кивнул на Марка, — сотрудники отдела Службы безопасности, который я возглавляю, проводили расследование. Настало время обсудить его результаты.
— Я вообще не понимаю, что мы с Роландом здесь делаем, — раздраженно сказала Роуз. — Что вообще происходит? Какое расследование? При чем здесь я и мой сын?
Эдвин никак не отреагировал на ее возгласы. Он молча открыл кожаную папку, лежащую перед ним, и достал тот самый диск, который Лорисс обнаружил у меня под кроватью. Кажется, это называется устройством голографического воспроизведения. Мне стало дурно от воспоминаний о тех ужасных ночах.
— Вам знакома эта вещь, — спросил Эдвин, показывая диск Роуз.
Она даже не удостоила предмет вниманием, сказав небрежно:
— Я не знаю, что вы мне подсовываете. Марк, объясни, что здесь происходит?
Роуз почти кричала.
— Успокойтесь, пожалуйста. Отвечайте на вопросы, — ледяным тоном ответил Марк.
— Может, я еще и арестована, раз здесь Служба безопасности, — рассмеялась она. — Поверьте, у вас всех будут большие неприятности!
Она обвела присутствующих злым взглядом, будто пытаясь наложить страшное проклятье, но Эдвина не впечатлила ее тирада.
— Непременно, мисс Этнор, будут, — ленивым тоном ответил он. — Но не раньше, чем у вас. Я повторяю вопрос, вам знакома эта вещь?
Роуз затрясло от негодования.
— Нет! — прошипела она не хуже змеи.
— Отлично, — почему-то обрадовался Эдвин. — Тогда что вы скажете на это?
Он протянул ей несколько листов бумаги. Роуз взяла их с такой брезгливостью, будто мерзких насекомых.
Боже, что происходит? Какой-то цирк, иначе не скажешь! Я так понимаю, что Эдвин пытается доказать всем, что именно Роуз прислала моей горничной злополучный диск. Но это же бред!!! Роуз вместе с Роландом принялись просматривать бумаги. С каждым прочитанным словом надменное выражение их лиц сменялось на встревоженное. Черт, да что же там написано?!
— Так что, мисс Этнор, вы по-прежнему будете убеждать нас в своей непричастности? — спросил Эдвин.
В ответ тишина.
— Хорошо, тогда я сам все расскажу, если позволите. Марк, ты уже в курсе, но Джулианне полезно послушать.
Следующие несколько минут я с ужасом слушала рассказ о том, как Роуз организовала мою пытку сверхъестественным. Покойный муж тетушки, сам того не подозревая, подложил мне большую свинью своим изобретением. Эдвин говорил вполне убедительно, но я не верила, пока не прочла вслед за Роуз показания ученых из бывшей лаборатории мужа Роуз, которые подтверждали, что именно она заказала экземпляр устройство голографического воспроизведения, якобы в память о покойном муже. Дальше Эдвин рассказывал о том, что шоу Роуз с треском провалилось, что она лгала о своих невероятных успехах, о том, что у Роланда нет никакого бизнеса, а лишь вечные тусовки и прожигание жизни.
Роуз слушала все это молча, с непроницаемым лицом. Она больше не кричала и не протестовала.
— Вы нам скажете что-нибудь? — спросил у нее Эдвин.
— Что я должна сказать? — отозвалась она тихо. — Может, хотите, чтобы я в ногах валялась, выпрашивая прощения у этой?
Марк и Лорисс напряглись.
— За что вы со мной так? В чем я виновата перед вами? — спросила я.
Роуз горько рассмеялась.
— Деточка, мне наплевать на тебя и на твоего разлюбезного братца. Ты хочешь знать, зачем я это сделала? Решила немного подпортить тебе жизнь.
— Роуз, вы в своем уме? — воскликнул Марк.
Но она не обратила внимания, продолжая разговаривать со мной.
— Джулианна, тебе известно, что такое слава? Думаю, нет, тебе не важно это, ты не хочешь быть в центре внимания. Тебе так комфортно, а мне нет! Слава — как наркотик, узнав однажды, что это, уже не сможешь отказаться. Время моей славы ушло. Ты, верно, считаешь, что у твоей тетушки безоблачная счастливая жизнь, но ты ошибаешься. Я потеряла все. У меня была успешная карьера и признание, но все в прошлом, а я не могу без этого, понимаешь? А ты можешь! Сидишь в своей оранжерее, и больше тебе ничего не нужно! Это странно, но я тебе завидую.