«При чём тут звери и паутина? Разум важен, да – я же сообразила, что надо сделать. Спросить ещё? – Она шагнула к Нильсу, озарённая внезапной мыслью. – Уж не помощники ли со мной говорят?».
- За каким вакэном следить? Тутти же уехал!
Мужчина не ответил.
- Нильс! – Она потрясла его за плечо.
Мужчина медленно обернулся, и девочка удивлённо вскрикнула. Его глаза медленно менялись. Тело выросло, покрылось бурой шерстью, и на изумлённую Апони уставились бусинки глаз на широкой морде.
Это был медведь. Его тень наползла на крышу, растянулась по стене. Это уже не походило на игры сна. Слова не расходились с делом, пусть и мало что ещё было понятно.
«Зверь в паутине не путается…».
Она вспомнила, как превращался учитель. Очень уж похоже. Медведь внимательно, но всё так же молча, смотрел на неё.
- Поняла! Паутина – это подчиняющие нити, да?
Зверь одобрительно заворчал, поднялся на лапы и вразвалку побрёл из вигвама. Девочка двинулась следом.
«Получается, подчинение не действует на животных? Знай я раньше – не попалась бы так глупо! И заранее изучила бы эту практику… надо отойти подальше от селения и обвешаться грибами. Тогда посмотрим, кто сильнее, кукловод!».
Она придержала полог за медведем и шагнула за порог. Что-то резко дёрнуло её назад; девочка поспешно обернулась.
Вигвам был пуст. Апони попыталась снова выйти, и снова потерпела неудачу.
«Нити!», - ужасом пронзило мозг.
Даже во сне они крепко держали её. Девочка задёргалась, изо всех сил потянулась наружу. Бесполезно – она застряла.
- Нильс! – Закричала она вслед уходящему медведю. Тот уже был далеко, уходил в сторону леса по необъятному полю. – Я не могу выйти! Что делать? Нильс!
Он не оборачивался. Апони в отчаянии протянула к нему руки… и открыла глаза.
Тело привычно потянулось и встало с лежанки. Начинался новый день. В душе разрослось разочарование, и не сразу девочка подумала о сне. Он начал бледнеть и забываться; почувствовав это, Апони напрягла память.
«Что сон пытался мне сказать? Как я могу стать зверем, если тело мне не подчиняется? Слишком всё сложно… не понимаю».
Она сходила за водой, приготовила завтрак и, поев, отправилась гулять в Холмы. Увидев в этой прогулке шанс наткнуться на небесные грибы, девочка воспрянула духом.
Маленькие, пёстрые бабочки присаживались на её платье, словно добрый дух подавал сигнал: не всё ещё потеряно. Может, так оно и было. Апони не видела духов, ей оставалось только догадываться о происходящем в незримом мире.
По дороге тело начало подбирать сухие веточки. А вскоре среди травы девочка заметила сероватые шляпки грибов – будто лужицы, отражающие укутанное тучами небо. Апони вся подобралась. Они были совсем близко.
«Ну же… ещё чуть-чуть!».
Сердце бы пустилось в бешеный пляс, подчиняйся тело душе. Она приближалась к заветным растениям. Рука опустилась в карман, нащупала там огниво. Тело вытащило его и, присев, положило ветки на землю. Апони недоумённо следила за этими действиями.
«Костёр? Разжигать здесь, даже не срезав верхний слой земли?».
Руки высекли искры; задымились, загораясь, ветки. Когда большая часть занялась огнём, тело поднялось и начало кидать ветки прямо на грибы.
Апони закричала и заметалась. Теперь она поняла, что происходило! Кукловод заставил её сжечь последнюю надежду освободиться. Эта грибница была единственной во всей округе. Небесный гриб вообще трудно достать.
Костёр трещал, пожирая ветки, траву и грибы; казалось, он сжигал и саму Апони, так горела её душа. Она проклинала кукловода всем сердцем, кричала так, что могла бы охрипнуть. Да что толку? Ничего не могла сделать запертая в неволе душа, никто не слышал крика.
Мелькнуло воспоминание: учитель рассказывал ей о духах-помощниках.
«И запомни главное: нужно держать себя в руках, мыслить трезво, и только потом позволять себе эмоции. Если ты разозлишься или обидишься на кого-то, твои помощники могут наказать этого человека. И как бы ты потом не раскаялась в своём поступке».
О, как бы ей сейчас хотелось, чтобы Ина, Нэпавин и Вохитино послали сполна горя этому кукловоду! Но у него не было своего собственного тела – только занятое. А духи-помощники не смогут воздействовать на самого духа – только на его смертную оболочку.
Помощники накажут – а кукловод возьмёт и переселится в другое тело. Ничего это не решит. От этих мыслей Апони прошил ужас.
«А что, если они возьмут и нашлют на тело Роя какую-нибудь болезнь? Дух переселится, и я не смогу его найти, если удастся освободиться!».