— Какая странная тяга к черному цвету. Хромофобия просто.
— Какие умные слова знаешь. — Пропыхтел Тим, поудобнее перехватывая фактически недвижимое тело Винса.
— Не у всех же вокабуляр состоит из двадцати двух матерных слов.
— Чего?
Фие медленно обошел машину, открыл дверцу и буквально за шиворот усадил недавнюю жертву погрома в клубе. Пристегнул, захлопнул дверцу и сел за руль. Не успела Фани возмущенно воскликнуть, уехал прочь. Только столп пыли ударил в лицо.
— А как же я?
— Куда собиралась садиться? На руки или в багажник? Машина двухместная.
Девушка расстроено всхлипнула.
— Ну что за напасть в последнее время?
Тим насмешливо фыркнул и поднял руку, подзывая такси. Зашуршали шины, и перевозчик гостеприимно открыл дверку. Заметив, что ее вновь пытаются оставить одну, Фани решительно отодвинула с дороги юношу и села на переднее сидение. Тим молнией бросился следом. Не успел перевести дух, как такси стартовало.
Ехали в полном молчании. Девушка никак не могла выбросить из головы таинственного Фие. Интриговало то, что совершенно не помнила, как выбрались из объятого пламенем клуба. Последнее воспоминание: мягкое покачивание красивого серебряного кулона с большим агатом. Тик—так, тик—так и… темнота. Очнулась уже на улице. Народ, кто лежал, кто сидел прямо на асфальте. Визжа сиреной, отъезжали-приезжали машины скорой помощи. Суетились пожарные. Только таинственный красавец в черных очках равнодушно прикуривал сигарету. Окружающие странным образом не касались его, обтекая личное пространство. Так интуитивно дикие животные сторонятся хищника. В душе вновь всколыхнулись былые подозрения. Кто он? Почему веет такой необузданной силой?
— Ух, ты. Ты тут обитаешь, детка? — Из задумчивости вырвал восторженный вопль Тима. Фани вздрогнула и оглянулась. Надо же, не заметила, когда приехала к дому бабушки. После побега, демонстративно отказалась возвращаться в родные пенаты под неусыпный надзор миссис Лоудсон. Хватит. Плавали – знаем. Лучше питаться полуфабрикатами, чем давиться изысканными блюдами и слушать вместо аперитива нотации о правилах хорошего тона. Все же ей не пятнадцать.
— Богачка?
Девушка прикинула, информации достигнет ушей Фие и тогда… что? Не альфонс, не заинтересуешь деньгами. Скорее наоборот. А так не хочется прерывать неожиданное знакомство.
— Это не мой дом. Я тут работаю в саду. — Выпалила прежде, чем хорошенько подумала. Тим понимающе кивнул. Сам из простых. Всю жизнь мать тянула лямку на двух работах, чтобы прокормить непутевое дитя.
— Садовник? С нарощенными когтями? Заливай больше!
«Черт глазастый!»
— Помощник садовника. Я студентка, подрабатываю.
— Ясненько. Ну, тогда — счастливо!
Самозваная прислуга сунулась было к парадному входу, но заметив пристальный взгляд серых глаз, поспешила открыть скрипучую боковую калитку. В конце концов, разве запрещено входить с черного хода?
***
Легкое недоумение прислуга скрывала за приветливыми улыбками. Мажордом вежливо предложил освежиться перед приемом гостей. Фани задумчиво потерла лоб, размазала грязь по лицу.
— Каких гостей?
— Мадам Бертье почтила присутствием.
Гром не грянул, земля не содрогнулась, но в горле внезапно стало сухо.
— Давно?
— Уже более часа ожидает.
В задрожавшие руки сунули холодный лимонад. Девушка благодарно кивнула.
Как не вовремя! Есть ли шанс на побег? В любом случае скрыть присутствие не удастся. Даже в этом доме у мадам свои люди. Донесут, да еще и от себя прибавят.
Фани прикинула шансы. Отсрочка казнь не отменит. Пригладила волосы, оправила одежду, и высоко подняв подбородок, вошла в малую гостиную.
В широком двуместном кресле цвета топленого молока сидела изящная женщина на вид лет тридцати и пила кофе. Горьковатый аромат высокогорной арабики приятно сочетался со свежим запахом духов Dolce&Gabbana-Light Blue. Комната в стиле ампир выгодно подчеркивала аристократическую красоту незнакомки. Палантин из серебристой норки небрежно сброшен на спинку кресла, сумочка и перчатки у ног на пуфе. Бриллиантовая заколка ловила блики широкой хрустальной люстры.