— Семь лет назад ты б не задавала такой вопрос. — Холодно ответил принц, указывая на старца с беззубым ртом и изувеченным телом. Девушка сухо сглотнула и опустила глаза. Нет, смотреть не сможет. Это слишком.
— А кто остальные? — Спросила, чтобы не молчать. Выкрики за окном становились все громче. Как стая бешеных псов учуявших раненую дичь. Ненависть и злоба ощущались едва ли не физически.
— Три сановника Ордена: генеральный досмотрщик, приор Нормандии и командор Аквитании. — Не выдержала, бросила еще один-единственный взгляд. Сгорбленные старики. Похожие, как братья-близнецы: седовласые, покрытые гниющими ранами, исхудавшие и ободранные. Ноги подкосились, Фани пошатнулась, но сильная рука удержала от падения. Невольно проследила, куда так пристально смотрит Филипп.
На верхней площадке, за балюстрадой расположилось величественное собрание. Король и придворные?
Умывшееся ранней росой солнце задорно играло на золоченых митрах, епископских посохах, на пурпурных одеяниях кардиналов, легатов папы, взрывались ярким сиянием на металлических кольчугах и обнаженных клинках. Богатые одежды придворных, роскошные украшения, многочисленная охрана. Храмовники стояли в кругу этих ярких красок, прижавшись, друг к другу, неразличимо серые, будто изваяния из пепла, несчастные тени былого могущества. Вид страдальцев приковывал взгляд. Сердце кровью обливалось. Вдруг одна мысль заставила вздрогнуть всем телом. Учитывая обычное везение, сегодня…
— 18 марта?
— Да. А что?
Потрясение сжало горло. Только на секунду представила, свидетелем чего предстоит быть и резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Уж увольте, слабый желудок, больные нервы достаточное оправдание. Еще хочется спокойно спать по ночам.
— Я пойду, пожалуй.
— Пропустишь итог многолетнего расследования?
— Женщины делятся на две категории: те, кто борется с трудностями, и те, кто от них прячется. Вторым легче.
Граф прищурил глаза. Черты заиндевели.
— Сочувствуешь преступникам?
— Вообще-то просто не могу смотреть, как убивают калек.
«Я даже новости по телевизору не смотрю! А тут живьем на костер! Пожалейте мои нервы!»
— Приговор не оглашен.
— Их казнят! — С непонятной обидой в голосе продолжала утверждать девушка. Принц нахмурился еще больше и бросил косой взгляд на царственное собрание.
— Король милостив, их помилуют. Полусумасшедшие старики никому не навредят.
—А раньше вредили? Особенно, когда укрывали в Тампле вашего короля от разъяренной черни?
Рывок за шиворот и ладонь грубо закрыла рот. Фани бойко затрепыхалась, но вдруг осознала, какую ересь несла. Противный холодный пот покрыл тело. В среднее века казнили и за меньшее. Мерзкий холодок пробежал по воспаленным нервам.
«Заберите меня отсюда! К черту магию, к черту инициацию!»
— Ни слова больше, дурочка! Кругом уши!
Девушка покаянно замычала и подняла вверх руки, сигнализируя, что более не будет компрометировать ни себя, ни уважаемого вельможу.
— Прости, я испугалась. Не выношу вида крови.
— Странная девушка… и опасная. Без сильного покровителя ты до конца дня познакомишься с «вилкой еретика».
— Хорошо хоть не со «стулом ведьмы».
— И до этого недалеко. — Весело подмигнул граф. Оставалось удивиться своеобразному чувству юмора.
— Умеешь поддержать в трудную минуту.
Толпа во дворе оживилась и едва сдерживаемая военным кордоном двинула вперед. Девушка нервно оглянулась и умоляюще воззрилась на невольного соучастника. Тот закатил глаза, не удержавшись от насмешливого:
— Рушишь все планы!
— Я компенсирую! Только давай покинем это страшное место! — Не подумав, взмолилась Фани. Современному человеку не выдержать развлечений темных веков. Глаза принца опасно блеснули.
— Следуй за мной. — Взмах плаща и лицо вновь закрыто. Не оборачиваясь, отправился прочь от жестокого судилища. Девушка бросилась следом, боясь потеряться в залах и переходах.
Мысли бились в голове всполошенными птицами. Орден тамплиеров упразднен два года назад. В 1307 году повсеместно произведены аресты, а к 1314 году, вовлечены около пятнадцати тысяч обвиняемых. Гонения же не прекратятся еще многие годы.