На погашение сумасшедших штрафов ушли последние крохи. Одна выплата по кредиту отделяла Фани от приобретения собственности. Увы, именно в этот момент мачехе вздумалось укоротить поводок и заморозить счета. Просьбы, мольбы и слезы не помогли. Время было упущено. Внятно объяснить, куда делся призрачный спонсор, не смогла. Вчерашние товарищи решили между собой — нашлась продавшая их крыса. Устроили «темную». Приманкой послужила лучшая подруга Эмили. Девушке, будь она простым человеком, не поздоровилось бы. Бейсбольные биты, кастеты и всепоглощающая ненависть. В ушах до сих пор звучал истеричный крик: «Живой не уйдешь». Серая озверевшая толпа беспощадное и безжалостное оружие. Удалось отбиться, практически никого не покалечив. Глупое сердце еще долго болело невыплаканными слезами.
Только Винс случайно узнавший правду, остался на ее стороне. Слабое утешение. Доверительная дружба больше по сердцу, чем дружба рациональная.
А клуб изменился. Китч в интерьере производил неизгладимое впечатление. Позолоченная лепнина перекликалась с ультро-синим потолком, на котором сверкали крупные звезды-плафоны. У стен симметрично выстроились кадки с пальмами, а пол выложен керамической плиткой с восточными мотивами. То ли безвкусица, толи нигилизм в архитектуре.
Софиты, динамики, пресса. Иная публика. Шампанское, гаванские сигары и французские духи. Вместо лавок амфитеатра — кожаные кресла. Чувствуя себя Золушкой на первом балу, Фани пробралась сквозь скандирующую толпу к арене. Куда подевалось скромное зеленое татами? Освещенный со всех сторон ринг представлял собой огромную клетку на цепях. Хромированные детали угрожающе блестели. В данную минуту проходил так называемый «бой на разогреве». Фани несколько минут полюбовалась на слаженные движения, подсечки; разбитые в кровь губы, бровь и нос. Смешение стилей травмоопасно. В короткой паузе длинноногие красотки пластично извивались на небольших зеркальных полусценах. Рефери истязал связки, пытаясь перекричать возбужденный рев. На огромных экранах демонстрировали постановочные ролики: жестокие, кровавые, но зрелищные. Взрыв спецэффектов. И в клетку ворвался огромный перекаченный неандерталец со спутанными дредами, разорвал на груди майку и стал изображать «как изувечит противника». Тот не заставил себя долго ждать. Следом вломился измазанный краской питекантроп и с размаху впечатал кулачище в лицо противника. Рев, вой, глухие удары, восторг публики. Фани грустно улыбнулась. Не о таком клубе она мечтала.
«Где же Винс?»
— Что ты здесь забыла? — Знакомый голос. Фани обернулась. Перед ней стояла Эмили. Высокая, крупная в кости, с тяжелой челюстью и ненавистью в глазах.
— Отдыхаю.
— Тебе не рады.
— Меня это мало волнует.
В плечо впились острые ногти, но Фани быстро перехватила кисть, выкрутила, мягко усаживая девушку на пол. Та зашипела от боли.
— Сука! Даже если в ногах будешь валяться, мы не вернем тебя в команду.
Сколько злости. А ведь это банальная ревность. Смешно и грустно. Фани резко отстранилась. Еще вчера хотелось помогать, сегодня никаких чувств не осталось. Только усталость.
— В ногах валяешься ты. Не беспокойся, мне не нужен ни клуб, ни команда, ни такие друзья. Хорошего вечера.
Душу больше не жгла обида. Нужно научиться отпускать прошлое. Спиной почувствовала угрозу и уклонилась от летящей банки с шипучкой.
«Мелко»
Взгляд случайно упал на колоритную парочку. Высокий, стройный парень в черном и изящная китаянка в национальном кимоно. Стояли чуть в стороне и мило щебетали. Окружающий «содом» обтекал их, не касаясь. Ноги сами понесли в ту сторону. В голове царил сумбур, сердце частило. Как же разобраться в том безумном клубке чувств? Увидеть – не вмешиваясь; пройтись по краешку его судьбы и растаять в дымке супружеского долга.
— О, ты давно здесь? — Послышался сбоку радостный голос. Фие и Фани обернулись одновременно. Разрумянившийся Винс приветливо кивнул. Девушка не знала благодарить приятеля или проклинать. Фие кивком отослал спутницу и подошел ближе. Китаянка бросила настороженный недобрый взгляд, но перечить не посмела.
— Нравится шоу?
— Безвкусица. Что здесь делаешь?