«Оптимистично»
— Может, есть другой способ?
— Нет.
Слишком категорично, чтобы быть правдой. Фани приуныла. Шансы пятьдесят на пятьдесят.
«Как домой-то хочется!»
— Пора. Сын Зевса скоро вернется в лагерь.
— Кто?
Женщина закатила очи горе.
— Слыхала историю рождения моего великого сына? Хотя рассказывать нужно с самого начала. В ночь зачатия мне приснился сон: в живот ударила ветвистая молния. Ложе охватило пламя, но не жгло, а ласкало, заключило в объятия. Той же ночью покойному супругу приснилось, что положил на мое возросшее чрево печать с изображением льва. А в день, когда безумный Герострат поджег в Эфесе знаменитый храм Артемиды, простоявший более тысячи лет, когда македоняне трижды победили: на Олимпийских играх, над племенем дарданов в Иллирии¹ и захватили Потидею², родился Александр.
— Это правда или вымысел?
— Догадайся сама. — Лукаво улыбнулась женщина и враз помолодела на десять лет. Все же Олимпиада удивительно красива. — Пошли.
— Меня пропустят?
Вдовствующая царица загадочно улыбнулась и вынула из-за пазухи черную змею средних размеров. Та послушным шнурком висела в руках. Знаком показала девушке не шевелиться и, чмокнув в голову, бросила к выходу. Пресмыкающееся живо поползло наружу. Эффект был молниеносным. Крики, вопли ужаса и полное запустение в радиусе двадцати метров.
— Черная мамба. От ее яда нет спасения. Мне привезли ее в подарок. — Сколько гордости в голосе, подхватила за локоть и потянула к выходу. — Бежим!
— А вдруг там еще это…
— Конечно, змея ждет нас. Не бойся, она не кинется.
— Свежо предание, но вериться с трудом. — Пробормотала про себя девушка, быстро перебирая ногами. Мимо воли внимательно оглядывала траву, камни, чтобы не наступить на чей-то чешуйчатый хвост.
До места назначения добрались довольно быстро. Олимпиада предупредила, что следует дождаться ночи, но основные действа можно начинать, как только соберутся «жертвы». Фани вздрагивала от этого слова и втайне надеялась, что зверства, кровопролитие из сценария вычеркнут и мистерии окажутся чем-то наподобие сельского праздника.
Скучать в одиночестве пришлось долго. Благо солнце склонялось к горизонту, окрашивая край земли в золотисто-красно-черные полосы. Около небольшой пещеры появились двенадцать парней от пятнадцати до двадцати пяти. Из одежды шлем и щит. Корибанты. В нише примостились музыканты. Один с кифарой, другой с флейтой из самшита. Эта парочка музыкантов была на центральном месте. Как пояснила пробегающая мимо Олимпиада, кифара олицетворяла божественное вдохновение, а флейта — земное начало. Остальной оркестр состоял из лиры, нескольких свирелей, авлоса, бубен и металлических тарелок — кимвал. Позади грузный мужчина с тимпанами или литаврами. Как только зазвучала музыка, празднество началось. Красивые обнаженные тела двигались в синхронном танце. Замысловатые фигуры, головокружительные пируэты. Постепенно ритм мелодии изменился. Все чаще проскальзывали истеричные ноты неизвестного инструмента. Блестящие от масла и пота тела выделывали что-то совершенно невероятное. Тут к танцорам присоединились девушки. Они были одеты в куцые наряды из лисьих шкурок. В волосах венки из цветов. Фани сразу приметила странность. Зрачки девушек были расширены, словно они находились под наркотическим воздействием, покрасневшие белки и плохая координация. Двое из них часто просили пить и облизывали губы, обнаженные рабы, раз за разом подносили кубки с густым вином.
— Это вакханалии? — Рискнула блеснуть эрудицией Фани и по снисходительной ухмылке Олимпиады поняла, попала пальцем в небо.
— Когда Гера наслала на Диониса безумие, он скитался по Египту, Сирии и другим странам, пока не попал во Фригию, где его исцелила Великая богиня Кибела. Чудные одежды и многочисленные обряды, которые он перенял от нее, ввел потом в Греции. То, что ты видишь сейчас — первоисточник.
Меж тем атмосфера накалялась, некоторые из женщин падали под ноги танцующих и те не замечая ничего, ходили по головам. Фани дернулась вперед, чтобы помочь, но ее силой остановили и усадили на прежнее место.
— Не суйся туда, если не хочешь повторить судьбу первых «жертв». Ты не видишь, что менады не замечают ничего вокруг?