— Наш.
То, что ее не прибили в первый же момент, внушало надежду на благоприятный исход.
— Простите. Я компенсирую.
— Не сомневайся в этом.
— Только нужно какое—то время. Сейчас я не кредитоспособна, но когда вернуться родители…
— Твои проблемы, детка, это — твои проблемы. Завтра мне нужна новая машина и компенсация за моральный ущерб.
— Но я…
— Продам на органы.
Фани медленно поднялась, отряхнула окончательно испорченные брючки. На окровавленных коленях ткань висела жалкими лохмотьями. Интересно, что сделает миссис Лоудсон при встрече — отправит в застенки? Сознание охватило мрачное оцепенение. При таком раскладе можно вообще домой не возвращаться. Шок понемногу сходил на «нет», и боль от многочисленных ушибов ощущалась все ярче.
— Слишком крутые перцы идут на фиг строевым шагом.
Ярость не произвела на незнакомца должного впечатление.
— Безумству храбрых поем мы песню...
— Что?!
— Отдавать начнешь прямо сейчас.
— Обломись.
— Пошли.
— Куда?
— Тут где—то должен быть мотель.
— Да я сейчас…
Что там она собирается делать, никто слушать не стал. Шаг наперерез и буквально волоком за шиворот в обратном направлении. Немного уклонившись в сторону, Фани попыталась выкрутиться, но только укусила собственную тунику и несколько минут яростно отплевывалась от мелких волосков. От парня исходила та же мерцающая холодная сила, что и от отца, а так же других из Красной дюжины. Этой силе невозможно не покориться. Кто он? Рассмотреть бы при свете. Своих знала в лицо. А вот из Черной дюжины только двоих. Худший вариант придумать сложно. Столетия шла непрерывная вражда между правящей верхушкой Красной и Черной дюжины. Однако это не повод распускать руки. Отбросив внутренние противоречия, резко вырвалась и демонстративно пошла в другую сторону. Холодный смешок резанул по натянутым нервам. Фани развернулась и демонстративно стала в стойку.
«Девчонка из группы поддержки», «сладкая кукла» или как там ее успели обозвать?
— Решила меня рассмешить?
Вместо ответа кошачье движение вперед, но и противник не спал. Шаг в сторону, мягкое скольжение. Захват, удар, откат и новый удар. Плавный уход в сторону.
— Впечатлен. Тай—чи?
— Что—то вроде.
— И как долго?
— Десять лет.
— Мало для совершенства.
Подтверждая слова, незнакомец мелькнул быстрой тенью и… темнота.
***
Первое, что увидела — потрескавшийся потолок. Белый в ржаво—серые разводы. Лежала на чем—то мягком. Повернула голову и посмотрела на зашторенное окно. Дешевая обстановка, ключи с номерком на столике и звук льющейся воды неподалеку. Мотель? Фани приподнялась на локтях. Голова немного гудела, но самочувствие не смотря ни на что сносное. Рядом на колченогом стуле неэстетично свалены грязные штаны и вывернутая наизнанку туника. ЕЕ штаты и ЕЕ туника. К счастью разоблачили не полностью и аккуратно укутали застиранным покрывалом.
Шум воды смолк и в комнату вошел парень. Высокий, стройный как танцор и поджарый как дикое животное. Не старше ее. Эта мысль принесла облегчение — с ровесником проще найти общий язык.
Что—то знакомое чудилось в рваной челке на пол лица, черной кожаной куртке, черных штанах и высоких ботинках на шнуровке. Лицо рассмотреть сложно из—за черных очков. Тонкий нос, красиво очерченные губы и высокие скулы. Он неподвижно замер в двух шагах от кровати. Фани подтянула покрывало почти до шеи.
— А почему в очках? — Неожиданно для себя спросила она.
— Солнце слепит.
— Лавры графа Дракулы не дают спокойно спать?
Легкое пожатие плеч. Щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету.
— И что мне с тобой делать, чучело?
Девушка долго молчала. Не было даже злости, только жгучая обида. Как реагировать на откровенное хамство? Как вообще воспринимать подобную ситуацию? Он — неровня, даже сатисфакцию не потребовать. Может, правы были родители, когда запирали свой нежный цветочек за семью замками? Ну что ж, если не можешь изменить ситуацию, нужно пересмотреть свое отношение. Лучше всего забыть, откинуть и проигнорировать.