Влекомая жалостью, танцовщица предложила разделить кров и еду, но прежде оценить по достоинству знаменитые римские термы.
Бани занимали огромную территорию. Фани с удивлением узнала, что в понятие «баня» входят так же огромные сады, другие территории для культурного отдыха и площадка для «древнеримского фитнеса». Само помещение купальни отделано мрамором и мозаикой. Одежду оставили в раздевалке; рабы должны были привести ее в порядок. Дородная матрона-распорядительница предложила насладиться зрелищем спортивных соревнований, но Юлия потянула к длинным деревянным лавкам, чтобы смазать тело ароматными, густыми маслами.
«Водные процедуры» начались с неприятного — купания в холодной воде, затем девушки переместились в чуть теплый бассейн и, наконец, вошли в парилку.
Древний спа-салон расслабил и настроил на благодушный лад. В непринужденной беседе, Фани узнала приблизительные «временно-пространственные» координаты. Ее встретил Вечным Рим. Примерно за восемьдесят лет до рождества Христова. Смутно помнилось, что в это время кто-то кого-то завоевал; где-то рядом проходил со своими сентенциями Цицерон. Вообщем история не ее конек.
«А значит: ориентируемся по обстоятельствам»
Возлежа около низкого длинного стола и пощипывая сладчайший виноград, Фани слушала пространный рассказ о неком молодом человеке из благородной семьи, которого ждет блестящее будущее. О том, какой он чуткий и ласковый, пусть даже среди злопыхателей и слывет неженкой. Имя царапнуло сознание, но только с третьего раза дошло о ком собственно речь.
— Как зовут, говоришь? — Бледнея, переспросила она. Юлия с удовольствием прищурилась, лаская голосом каждую гласную.
«Один раз случайность, второй — совпадение, а третий? Пусть лучше третьего раза не будет»
— Но…
— Да, знаю: мечтать о взаимности сына претора глупо. — С грустной улыбкой отмахнулась Юлия. — Хоть по меркам нобилитета его семья небогата, но десять лет назад его дяди были консулами. Жаль, что судьба так несправедлива. Вначале умер Марий, а через два года во время бунта убит Цинна. С тех пор как войска Суллы взяли Рим, Цезаря стали преследовать неудачи. Последнее время он скрывается в Малой Азии. Посещает друзей только инкогнито.
Хотела добавить еще что-то, но умолкла, прикусив язычок. Фани сделал вид, что не заметила и поспешила придумать следующий вопрос:
— Разве в несогласии высокостоящих его вина?
— Думаешь, безусый юнец не вправе отвечать за действия фамилии? Увы, диктаторы рассуждают иначе.
Неопределенное мычание, Юлия восприняла за согласие.
— Достаточно косвенных улик о сговоре с противниками, а тут двойная родственная связь. С одной стороны Марий и партия популяров, с другой — Цинна и свадьба на его младшей дочери Корнелии. Жаль отказался развестись.
— А разве он женат?
— Да. В семнадцать лет связал судьбу с Корнелией. А знаешь, как зовут его дочь? Юлия! Это знак судьбы!
— Запутанная история.
«Мексиканский сериал на языке оригинала»
— Мы были близки всего раз, и вряд ли когда-нибудь милый вспомнит обо мне. Но мечтать-то не запретишь? Знаешь, он был самым юным жрецом Юпитера. Наверное, на этом поприще стал бы знаменит. Окаянный Сулла, проклятые интриги!
Помедлив юная танцовщица, вдруг предложила:
— Сегодня в доме одного очень уважаемого человека будет пир. Я приглашена танцевать. Хочешь, пойдем со мной!
— И в каком качестве? — Засомневалась Фани. Но сбить Юлию с толку было сложно. Глаза горели азартом. Она вскочила и стала расхаживать перед лежанкой вперед-назад.
— На чем играешь?
«На нервах»
— Увы. Музыкальный слух хуже, чем у любого придорожного пня.
Неодобрительное покачивание головы. «Гречанка» неловко заерзала. Стало стыдно из-за собственной бесполезности. Вот так она самозванка компрометирует весь народ искусства.
— Танцуешь?
— Немного.
Подозрительный прищур глаз, заставил поежиться. Смущенно почесав переносицу, Фани решила продемонстрировать скудные умения. Оглянулась на снующих рабов. К счастью те слишком заняты, чтобы праздно пялиться. Деревянные плошки из-под слив, приспособила под кастаньеты. Перед глазами пролетели романтичные уроки фламенко. Это случилось во время поездки по Андалузии. Не самый благополучный квартал, крыша дома, звездное небо и одинокая гитара. Закрыла глаза, чтобы вспомнить ритм тикающих часов. Память возвращала забытые картины, унося в вихре эмоций и непревзойденной палитре танца. Тело вспоминало все фигуры. В конце зажглась так, что исполнила сумбурную помесь сальсы и самба. Непривычный симбиоз произвел впечатление. Римлянка восторженно захлопала в ладони.