«Только бы не завизжать»
— Тогда слушай предысторию. Случилось это в разгар второй Пунической войны. Знатно тогда потрепало гордых легионеров. Ошеломленные натиском войск Ганнибала, римляне перепугались до смерти, когда в храме Весты погас огонь. Сама знаешь — дурной знак: предзнаменование великих бедствий для государства. По приказу разгневанного понтифика весталку, которая в ту ночь присматривала за огнем, высекли плетью. По легенде, красавица осталась жива. По обычаю, в тридцать лет сложила с себя сан, став частным лицом, но замуж так и не вышла. — Похоже, палач попался на редкость словоохотливый. — Конечно, какое уж тут семейное благополучие, когда возраст преклонный и характер независимый. С младых ногтей жрицам оказывают величайший почет: таскают по Риму на носилках, в театрах предлагают лучшие места, а тела облачают в пурпур.
— С таким удовольствием смакуешь подвиги Ганнибала. Разве ты не римлянин?
«Как же ломит спину»
— Мой отец из Сиракуз. Город знаменитого Архимеда. Слыхала о таком? Великий математик. Пал от руки римского воина во время осады города. Настолько был поглощен геометрической задачей, начертанной на прибрежном песке, что не пожелал укрыться в доме.
— Все ученые немного сумасшедшие. Послушай, может, освободишь меня? Посмотри: я маленькая и худенькая, а ты вон какой большой и сильный. Куда ж мне бежать-то?
Сделал вид, что задумался. Вытер вспотевшие ладони о живот.
— Что буду с этого иметь?
— Деньги?
— У тебя есть кое-что получше. — Злобная пустота в глубине глаз сменилась масляной похотью.
«Хоть бы кто-то проявил оригинальность»
— Цена подходит! — Улыбка чарующей Джоконды. Фани напряженно наблюдала за любым движением противника. Все мускулы звенели от напряжения. Точно пантера перед прыжком. Всего один шанс. Шаг, второй, третий…
— А ну стой! — Этот голос блондинка хотела услышать менее всего. За мгновение до свободы, в тесное помещение вплыла Юлия. Лицо по самые глаза скрывала повязка, но Фани безошибочно узнала «подругу».
— Ты что творишь? Забросил наши планы или плевать на собственную жену?
— Да ни о чем я не забыл. — Под взглядом разъяренной девицы, толстяк заметно стушевался.
— Чего ж губу раскатал на молодое тело?
— Да от нее не убудет! В сценарий пьесы всегда можно добавить казнь блудливой весталки. Так даже интереснее. — Повернувшись к побледневшей Фани, объяснил. — Не устоявшую перед соблазном девственницу, живьем закапывают в землю.
Несчастная пленница почувствовала во рту горечь желчи. Просто напасть какая-то! Почему во все времена ее пытаются убить с особой жестокостью? С другой стороны, пресловутое «изуверство» древнего мира — нормальное дело для обывателей эпохи. Понятия «гуманность» сформировалось значительно позже, да и то не во всех умах.
Фани уронила голову на грудь. Перед глазами плясали кровавые точки. Вспомнилось, как проходила мимо храма весталок. Невысокое здание из белого мрамора с тремя изящными колоннами. Неподалеку массивные дома жриц. Заглянув через забор, увидела длинный плоский водоем, по краям которого цвели пышные розы, а по углам возвышались великолепные мраморные изваяния знаменитых служительниц.
Культ богини принадлежал к числу самых древних и значительных. Столетия назад негасимый огонь горел в круглой хижине, сплетенной из ветвей. Число жриц всегда неизменно. Шесть. Девочек выбирали из знатных семей в возрасте от шести лет. Обычно женщин не допускали к политике, весталки же могли оказывать нешуточное влияние. Существовала традиция, если на улицах или площадях города процессия весталок встречалась с осужденным на казнь, то преступника отпускали на все четыре стороны.
— Будет весело…
Фани встрепенулась. Измученный мозг на мгновение отключился и потерял нить рассуждения. Боевой дух возгорелся с новой силой.
— Варвары! — Выплюнула девушка, теряя терпение, а заодно и благоразумие. — Интересно, чем я так провинилась перед тобой, Юлия, что ты решила убить меня не просто так, а изощренно?
— Не ты, так другая. — Пожала плечами танцовщица. Грациозно прошлась, перебирая тонкими пальчиками грозные железки на длинном, грубо сбитом столе. — А гречанок с детства не терплю. Послужишь идее великого Цезаря. Гордись, твоя жертва не напрасна.