Фани неоднозначно промычала и закрыла глаза. Аттила решил считать то согласием. Вытянул ноги к костру, с удовольствием потянулся и не забыл поплотнее укутать девушку в облезлую шкуру, служившую накидкой.
— Бабка как-то рассказывала, что несколько сотен лет назад жил король готов по имени Филимер. Его племя кочевало, осваивало новые земли. Однажды привел он свой народ в страну Ойум¹. Хотел основать селение, но союз матерей не одобрил. Много веков назад прекрасная поляна служила капищем для человеческих жертвоприношений. Женщины говорили, что строить город на костях дурной знак. Не будет благоденствия в племени. Не послушался их гордый король — построил поселение. Но что ни год то засуха; звери те места обходят стороной; рыба уходит на глубину, а самое страшное в том, что перестали рождаться дети. На скудные запасы нападали полчища крыс, а воронье пожирало то, что не уничтожила засуха. Совет матерей вновь обратился к правителю. Но не таков он был, чтобы легко признать свои ошибки. Разгневался Филимер на женщин. Решил, что колдуньи наслали проклятия на людей. Повелением своим изгнал их в пустыню на верную смерть. В черных песках измученных скиталиц встретили «нечистые духи», овладели ними и оставили жить подле себя. Вскоре пошли дети. Сильные, смелые, отчаянные. Так образовалось племя великих гуннов. Когда-нибудь мы с братом Бледой возглавим наш народ.
— А разве возможно совместное правление? — Прошамкала девушка. Мужчина хмыкнул.
— Это разумно. Один царь руководит гражданской жизнью, а другой — главнокомандующий. Я хочу воевать с Римской империей как дядя Роас. Это мое предназначение. Вот только добуду великий меч Марса².
«Так вот о каком артефакте шла речь. Знаменитая вещица»
Голос плавно перетекал из саги в легенду. Фани почти забыла про ноющую боль. Перед внутренним взором мелькали волшебные картины. Глаза слипались. Угревшись, девушка не заметила, как уснула.
***
Заливистая трель маленькой пестрой птички всколыхнула полусонную тишину. Ветер неспеша играл верхушками деревьев, колыхал травы. Спящая девушка недовольно поморщилась и завозилась под накидкой, сворачиваясь уютным калачиком. Солнце яркими бликами ласкало лицо. Становилось жарко. Похлопав заспанными глазами, девушка с усилием откинула «одеяло». Не без труда стянула повязку и потрогала пострадавшую челюсть. Тянущая боль не исчезла, но отек почти спал. Неподалеку заманчиво журчал ручей. Затекшее тело отказывалось слушаться. Кое-как доползла до вожделенной влаги и напилась. Гладкая поверхность отразила чумазую девчонку с всклокоченными волосами и громадной гематомой на пол лица.
«Красотка»
— Проснулась? Я зайца изловил. Еще вчера силки поставил. Поднимайся и принимайся за работу. Нужно свежевать тушку и пожарить на углях мясо. Где-то в кошельке была соль.
Он развязал шнурок на небольшом мешочке и высыпал нехитрое имущество прямо на траву. В замусоленной тряпице и впрямь нашелся кусочек закаменевшей соли. Брезгливо поморщившись, Фани перевела взгляд на испуганно дергающееся животное и отрицательно закрутила головой.
— Неважно себя чувствую. Перед глазами все плывет. — Невнятно проговорила жертва военного произвола. Аттила, почесывая бороду, задумался.
— Поесть надо. Иначе откуда силы возьмутся?
— Вряд ли смогу жевать.
— Тогда пойдем к людям. Может, хоть молоко с кашей поешь. Собирайся. Еще куча дел.
— Каких?
Мужчина не ответил, только мрачно блеснул глазами. Фани невольно поежилась. Тяжелый взгляд грозил большими неприятностями.
Сборы не заняли много времени. Девушка переминалась с ноги на ногу. Она явственно представила, как на подгибающихся ногах будет форсировать непроходимые чащобы. Кошмарные фантазии прервал гунн, когда вывел из глубин леса низкорослую каурую лошадку. Лохматые копытца, густая грива и заплетенный хвост. Блондинка погладила бархатную морду. Лошадь шумно дышала, тыкаясь в ладони выпрашивала лакомство.
— Прости. — Смущенно прошептала девушка. — Никакого гостинца нет.
Незаметно подкравшийся воин крепко обхватил за талию.
— Давай подсажу.
Сгрузив попутчицу на спину животного, как бездушный тюк, Аттила ловко запрыгнул следом. Не шелохнувшись под двойным весом, лошадка вяло пощипывала сухую траву. Фани неловко покачнулась, но ухватиться не за что. Седла нет, а о конскую гриву можно изуродовать руки. Не к такой выездке привыкла.