Крик замер в горле.
На стенах, потолке, полу и что ужасно на шкурах копошилось великое множество жуков кроваво-коричневого окраса. По руке, от предплечья до кисти спускалась цепочка болезненных укусов. Некоторые из них Фани успела расчесать до крови.
— Чего орешь? Клопов не видела? Завтра новые травы соберу, эти, что есть перегнили и выдохлись. Спи. — Раздраженно фыркнула хозяйка лачуги и, зевнув, вернулась в кровать. Оцепеневшая блондинка не могла пошевелиться. Обратно не легла бы даже под страхом смерти. Но что делать прикажете?!
— Почему Вы их не травите? Это же…
«Не гигиенично? Опасно? Просто омерзительно?»
— Что «это же»? — Женщина окончательно рассвирепела. — Чтобы ты знала, бестолочь деревенская, эти жучки способны лечить змеиные укусы и болезни уха! А тебе и против истерии помогут! Если кусают больно, то заговор есть: «клопы вы, клопы, меня не кусайте. У вас зубы репяные, а у меня тело кремянное».
Фани подавилась стоном. Большей ереси в своей жизни не слыхала. На задворках сознания тренькнуло, что вера в медицинскую ценность клопов просуществовала вплоть до 18 века. А сейчас она могла с уверенностью сказать, что видит истоки этих диких суеверий.
«Вот теперь пора паниковать»
Понимая, что более не смокнет глаз, дождалась пока уснет старуха и выскользнула наружу. Свежий воздух показался сладким медом. Ветер овивал воспаленные укусы. Ощущение «ползанья по коже» не оставляли. Очень хотелось искупаться. Ноги сами понесли к лесу. Еще днем старуха показала, откуда в поселенье берут воду. Девушка точно помнила, где видела прозрачный источник. Вот уже деревья сомкнули над головой пышные кроны, колючий кустарник расцарапал то, что не доглодали клопы, но родник так и не встретился. Тропинка давно исчезла; под ногами путались высокие травы, а густой шиповник цеплял одежду. Краем уха услышала угрожающее шипение. Взлететь на нижнюю ветку огромного ясеня получилось само собой. Отдышавшись, вдруг увидела свет. Не отблеск костра, а процессия с факелами. Вспомнились давние знакомцы из черного лабиринта.
Любопытство погубило не только кошку. Фани неловко сползла с «насеста», окончательно ободрав локти и колени. Отломила длинный прут и, проверяя дорожку на присутствие змей, медленно направилась в сторону таинственных огней. Людей не увидела, а услышала. С каждым шагом звук усиливался. Непонятный протяжный гул вылился в замысловатую мелодию и переливистый свист. Пение, мрачные интонации, незнакомый язык вызвали дрожь. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику. Плохое предчувствие, кольнуло сердце. Знакомиться расхотелось. Блондинка затаилась как мышка.
Луна медленно выглянула из-за туч и оборвала песнопения на полуслове. Гробовая тишина резнула по натянутым нервам. Фани подползла ближе и, приподняв ветку, выглянула.
Среди леса, на небольшом, заросшем травой открытом
пространстве, полукругом стояло несколько человек в длинных бесформенных одеждах. Холодный предрассветный ветер доносил запах давно немытых тел и застаревших, гниющих болячек. В ногах мучителей распласталась маленькая фигурка. В прорехах рубахи виднелись тощие локти и ободранные коленки. Светлое пятно на фоне черной земли.
Фани по-пластунски преодолела последние метры и замерла за кустом боярышника. Разглядеть жертву не удавалось. Закралось нехорошее подозрение, что это ребенок. Под ложечкой неприятно засосало. Девушка понимала, что если «дикари» начнут убивать или калечить дитя, кинется на помощь. Двоих — троих еще осилит. Прочие добьют с особой жестокостью. Осталась призрачная надежда, что действо закончиться благополучно и все разойдутся по теплым клоповникам.