127 Лонгинов М.Н.Н.И. Новиков и московские мартинисты. Мм 1867. С. ПО.
128 Лонгинов М. Посещение села Авдотьина-Тихвинского, принадлежавшего Н.И. Новикову // Русский вестник. 1858. T.XVIII. С. 180-181.
Глава 8
МАСОНЫ И ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ 11 МАРТА 1801 ГОДА. ВОЗРОЖДЕНИЕ МАСОНСТВА В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I (1801-1810)
Царствование Павла I, как бы к нему ни относиться, несомненно, гораздо ближе к Александровскому времени, чем к царствованию Екатерины II. История русского масонства 1796— 1801 гг. только подтверждает справедливость этого положения. Какого-либо официального рескрипта о запрещении масонства в России в связи с делом Н.И. Новикова не последовало. Большая часть лож (шведские, розенкрейцеры), за исключением елагинских, к которым у Екатерины II было особое отношение, еще задолго до ареста Н.И. Новикова были вынуждены заявить о прекращении или приостановке своих работ. С прекращением в 1793 году по воле императрицы деятельности елагинских лож легальное масонство в России, можно сказать, исчезло1. Однако фактически же, согласно данным автора анонимной записки о русском масонстве (1817), составленной в Особенной канцеля рии министерства полиции, масонские собрания в Петербурге прекратились только в 1794 году. В Москве же они продолжались еще дольше — вплоть до 1797 года. По другим сведениям, собрания масонских лож в Петербурге также продолжались не до 1794-го, а до 1797 года2.
Ожидалось, как уже отмечалось, что император разреши! возобновить прерванные ранее масонские работы. Однако этого так и не произошло. Причина, очевидно, в том, что среди ближайшего окружения Павла наряду с ревностными масонами (Н.В. Репнин, А.Б. Куракин, Г.П. Гагарин) оказалось немало и противников их: А.А. Аракчеев, И.П. Кутайсов, Ф.В. Ростопчин. Последний, в частности, воспользовался своей близостью к императору и сообщил ему об одном масонском ужине начала 90-х гг., когда братья-масоны якобы бросали жребий, ком> убить императрицу Екатерину II3. Разговор этот неприятно поразил впечатлительного Павла I. Но, по большому счету, дело здесь было все же не столько в посторонних влияниях на Павла I сколько в его принципиальной позиции. При всей несомненно симпатии к масонам, учение их устроить Павла Петровича как самодержавного государя едва ли могло как противное «началам абсолютной его власти» и излюбленному им полицейскому \а рактеру государственной жизни, — считал Е.С. Шумигорскип Хорошо знакомый с масонским учением, Павел I, по его ело-вам, еще будучи наследником, возненавидел в их деятельно
сти «проявление общественной силы, независимой от верховного правительства»5. Трудно не согласиться с этим мнением.
В 1798 году Павел I принимает титул магистра католического полумасонского ордена Мальтийских рыцарей6. «Масоны не могут считать своим суверенный Мальтийский орден. Ведь это религиозный орден католической церкви», — пишет современный исследователь В.Л. Захаров1. Думается все же, что более прав здесь А.Н. Пыпин. «Мальтийские рыцари, — отмечал он, — не мароны, но орден их во многом схож с духовным предшественником масонов — католическим орденом тамплиеров»8. В западной историографии со ссылкой на официальные документы ватиканских архивов утвердилось мнение, что в обмен на признание его со стороны Ватикана Великим магистром ордена Святого Иоанна Павел I будто бы обещал переменить веру, то есть перейти в католичество или, во всяком случае, содействовать объединению католической и православной церквей под властью папы римского. «Я католик сердцем», — якобы признавался Павел I в одной из конфиденциальных бесед в Петербурге в ноябре 1800 года с иезуитом патером Грубером9.
Наши историки относятся к этой версии скептически, справедливо полагая, что речь может идти всего лишь о тонкой политической игре Павла I, связанной с его желанием добиться Официального признания со стороны папы римского великим кагистром Мальтийского ордена. «Вместе с тем, — добавляет к этому современный исследователь Петр Перминов, — вполне очевидно, что в этой политической игре Павел I был готов дойти до рпасной черты»10. Если мы припомним, сколь двусмысленным было отношение к православию сына Павла I — Александра Павловича, то вынуждены будем согласиться, что ничего удивительного в этом нет.
fiv Новое увлечение императора, несомненно, отдалило его от русских масонов. Об официальном разрешении на открытие их |(*кбот в этих условиях нечего было и думать. Надежды братьев i приход в лице Павла I своего масонского царя рушились как арточный домик. Более того, мы имеем ряд иностранных сви-гельств (все они относятся к 1797 году) о запрещении Павлом I асонских лож в России11. Современный исследователь Всеволод Сахаров также однозначно придерживается этого мнения, |ртя и называет другую дату запрета масонских лож Павлом I — Ц?99 год. Однако и он связывает этот запрет с увлечением Павла I йрденом Мальтийских рыцарей12. Можно предположить, что Обстоятельство это основательно осложнило отношения Павла I фасонами. Отсюда попытки ряда авторов связать убийство им-рратора 11 марта 1801 года с масонским заговором против него.