половины 1810-х годов, как С.С. Ланской, М.Ю. Виельгорский и А.П. Римский-Корсаков35.
Либеральное крыло в раннем масонстве Александровского времени олицетворял собой Н.И. Новиков. Настоящий масон, доказывал он, не может ограничиваться только работой над своей собственной душой в ложе, а непременно должен ставить перед собой и более широкие, просветительские задачи, направленные на облагораживание и улучшение всего общества. Подспудное противостояние между сторонниками И.А. Поздеева и Н.И. Новикова продолжалось вплоть до кончины этих «патриархов» русского розенкрейцерства, последовавшей в 1818 и в 1820 годах. Характерно, что наибольшей популярностью среди розенкрейцеров начала XIX века пользовался все же И.А. Позде-ев. Не имея возможности непосредственного общения с московскими и петербургскими братьями, Н.И. Новиков и И.А. Позде-ев общались с ними главным образом путем переписки. «Помните, что работа ваша есть повиноваться и молчать, и мир сей весь Ь считать за единое ваше проходное училище. Не привязываясь ни к fi какому его углу и не делайте из того себе собственность. И приво-I дите себя, будучи в мире, в такое равнодушное положение, чтобы р вам до миру, что в нем ни производится, не было нужды», — наставлял И.Л. Поздеев своих младших коллег.
Русские масоны начала XIX века весьма достоверно изобра-; жены в романе Л.Н.Толстого «Война и мир»: граф Вилларский, Пьер Безухов (его прототипом, возможно, был граф М.А. Дмит-; риев-Мамонов). Есть даже предположение о принадлежности самого писателя к «братству», настолько глубоко и верно удалось ему проникнуть в духовную сущность масонства36. «Меня , очень радует, — писал JI.H. Толстой 7марта 1905 года К. Верксха-I гену, — что я, сам того не зная, был и есть масон по моим убеждени-%ям. Я всегда с самого детства питал глубокое уважение к этой орга-I низации и думаю, что масонство сделало много добра человечеству»21.
Впрочем, ничего интересного «новые» розенкрейцеры начала XIX века собой не представляли, являясь сколком розен-|крейцерства 1780-х годов. Характерен в этом плане эпизод, рассказанный известным писателем С.Т. Аксаковым. В 1808 году, ркелая завлечь его в свою ложу, масоны дали ему деликатное по-рручение: забрать масонские бумаги у покончившего с собой Иуморил себя голодом) чиновника-масона И.Ф. Вольфа. Поскольку сделать это ему было весьма затруднительно (все бумаги Й1рамоубийцы были конфискованы), С.Т. Аксаков, не желая ударит» лицом в грязь перед масонами, пошел на хитрость: масон-рисую рукопись, наполненную всякой белибердой, он сочинил и Ейаписал сам, взяв в качестве образца сочинение мистиков Штил-кринга и Эккартсгаузена. Проделка эта удалась. Масоны (речь 1Й*Дет о ложе А.Ф. Лабзина) не только не заметили бессмысленности сочиненного Аксаковым опуса, но, напротив, всячески
хвалили его и даже предполагали напечатать его в «Сионском вестнике», когда он будет разрешен к изданию. Естественно, что для самого Аксакова вопрос о его вступлении в масонскую ложу отпал после этого сам собой38.
Не менее любопытно в этой истории и другое: масонов в то время, оказывается, боялись. «Тайна» тяготила С.Т. Аксакова, и он не удержался и поделился-таки ею с неким И.И. Р-гом, считавшимся в его кругу «могилою секретов». «Я-то думал, — вспоминал С. Т. Аксаков, — что он посмеется, но, к удивлению моему, он пришел в ужас. «Не сказывал ли ты кому-нибудь об этом», — спросил он меня. Я ответил, что никому не сказывал. «Ну так и не сказывай. Сохрани тебя Бог, если проболтаешься. Я сам в молодости моей был масоном. Мартинисты — те же масоны. Если они узнают твой обман — ты пропал!»39
Немногим лучше в этом отношении обстояли дела и в ложах так называемой «французской системы», появление которых в России было, в отличие от «новых» розенкрейцеров, действительно новым и, несомненно, отрадным явлением в русском масонстве. Начало им положила ложа «Соединенные друзья», открытая 10 июня 1802 года Александром Жеребцовым. Особенностью этой ложи было то, что она работала на французском языке и по французским обрядам. Сам А.А. Жеребцов был старым французским масоном, посвященным еще в бытность свою в Париже в качестве русского консула. Обрядовая сторона ложи «Соединенных друзей» заключала в себе культ солнца, разума и сил природы. Цель же работ заключалась в том, чтобы «стереть между человеками отличия рас, сословий, верований, истребить фанатизм, суеверия, уничтожить национальную ненависть, войну и объединить все человечество узами любви и знания». Среди адептов ложи: великий князь Константин Павлович, генерал-губернатор Белорусского края герцог А. Виртембергский, министр исповеданий и народного просвещения Царства Польского Станислав Ко-стка-Потоцкий, церемониймейстер двора Его Императорского Величества граф И.А. Нарышкин, будущий шеф жандармов при Николае I А.Х. Бенкендорф, министр полиции А.Д. Балашов, генерал-майор Н.М. Бороздин, граф А. Остерман-Толстой. Называют среди членов ложи и великого князя Николая Павловича, будущего императора Николая 1*°. Среди других членов ложи, пополнивших ее ряды в уже более позднее время, можно назвать известного реформатора европейского масонства, подвизавшегося одно время в России Игнатия Аврелия Фесслера, а также П.Я. Чаадаева, П.И. Пестеля, А. С. Грибоедова*1. Общее число членов ложи к августу 1822 года составило 532 человека*2.