Сплетни по Парижу распространяются быстрее, чем слова по телефонным проводам и содержат столько зависти и яду, что эти самые провода должны были бы, кажется, раствориться в них без остатка, как в соляной кислоте. При этом каждый бдительно следит за каждым, увлеченно высчитывая тот шкурный интерес, который держит «брата» в ложе.
Наш Союз кинематографистов в Москве — тоже серпентарий тот еще, но после парижского клубка шипящих «братьев» все члены союза кажутся мне нежно привязанными друг к другу; как однояйцевые близнецы. Никогда в жизни и за всю жизнь никакой Говорухин не выльет столько грязи на какого-нибудь Соловьева, сколько выливали нам при первом же беглом знакомстве Комбы на Делакруа, Делакруа на Метайеров и так далее по кругу, и в обратном порядке, и в любой перетасовке. Бесконечные и самозабвенные, с горящими глазами шепоты о выгоде... Само это французское слово «интерес» по-русски означает «выгода»!»24
Роль куратора лож Великого Востока Франции в России взял на себя видный французский масон русского происхождения граф Арсений Владимирович Липский. «Вокруг нас, — пишет Е.С. Соболева, — ползали, вились и суетились, наперебой зазывали в гости все те, кто мечтал съездить для открытия ложи в Москву по нашему приглашению за счет Великого Востока. Тихо шустрил совершенно выживший из ума старенький эмигрант, прибавивший когда-то «де» дворянское, выпендрежное, к своей еврейской фамилии Липский. Прежде этот шампиньон состоял русским переводчиком при военном министре Франции, был, возможно, и шпионом, за что имел крохотную розочку ордена Почетного легиона в петлице. От склероза и маразма он путал постоянно русские слова с французскими, плохо слышал и часто засыпал, но лучшего переводчика не было... Зато его старший брат учился в Симбирской гимназии вместе с Митей Ульяновым, и наш старичок забавлял нас «ужасными» рассказами о семье Ленина»25.
Смелость нашей «гласности» в то время позволяла только топтать и мусолить И.В. Сталина. Фигуру В.И. Ленина еще не было разрешено свергать с пьедестала. А тут, в Париже, Дерга-
чевы услышали от «трухлявого земляка» Керенских и Ульяновых такое, что у них, как говорится, стали «вянуть уши».
«Семейство Ульяновых не любили в Симбирске. Мамаша их, жидовочка, высокомерная такая была дамочка и над детьми своими измывалась. Дети были все очень малорослые, картавые, золотушные, выскочки и подхалимы, зубрилы и отличники. Их били, а они доносили, за это их опять били, а они опять доносили. Дружить они старались только с инородцами. Во-первых, потому, что сами-то выкрестами числились, а во-вторых, потому, что любили верховодить и бахвалиться... В Симбирске никто не удивился, что все семейство в бунтари и висельники пошло: с детства по ним тюрьмы плакали... Антихристово племя!»26
И говорил все эти глупости А. Липский так мило, просто, по-домашнему, старческой скороговорочкой...
Амбиции у самого Липского были масштабные. Именно ему принадлежит идея создания в Париже секретной ложи, в которую вошли некоторые высокопоставленные люди из России — «чтобы ничего не опасаться на родине». «Однако стремительные события в нашей стране обогнали самые смелые стариковские фантазии. Бояться стало нечего. И вот в Кремле целая группа политико-финансовых знаменитостей во главе с Чубайсом — широковещательно — устроила презентацию парамасонской структуры орден Орла»21.
Но вернемся к Г.Б. Дергачеву. Его частые вояжи во Францию не прошли даром. 4 декабря 1990 г. он наконец получил в Париже то, чего так страстно желал — масонское посвящение, причем при поддержке А.В.Липского сразу в третью степень. Тогда же 4 декабря 1990 г., но уже по предложению самого Г.Б. Дергачева был посвящен, как и он сам сразу в третью степень, и его друг — художник. Первоочередной задачей новоявленных советских масонов, возвратившихся из Парижа в Москву, стала усиленная вербовка ими новых кандидатов в масонство среди своих друзей и знакомых. Справились они с ней блестяще. В результате, когда представительная делегация Великого Востока Франции (отставной полковник французской армии А.В.Липский, историк А. Комб и др.) прибыла в апреле 1991 г. в Москву, ей было представлено еще пять москвичей, жаждущих посвящения. Состоялось оно 28 апреля 1991 г. в Подмосковье28.