Ты взял его за руку! Мне показалось, послышалось или это было на самом деле: ваши толстенные масонские кольца звякнули, соприкоснувшись. Что-то произошло в тот момент... Ночью Гардер умер»49.
Смерть Гардера породила много слухов. Поговаривали даже, что Михаила Васильевича убили по тайному приговору масонской верхушки. Дергачевы и верили, и не верили этим слухам. Действительно, когда человеку под восемьдесят, ставить под подозрение его кончину особо не приходится. С другой стороны, все знали, что Гардер был энергичен и практически не страдал сколько-нибудь серьезными заболеваниями. Операция, которой он подвергся, прошла успешно. И умер он достаточно странно — от заражения крови в стерильных условиях первоклассного французского госпиталя Клиши. Настораживало и то, что лечащим врачом М.В. Гардера был масон.
«Оптимизм, жизнелюбие и вера в собственные силы Михаила Васильевича, — вспоминает Е. С. Соболева, — не знали границ. Он не раз повторял мне, что как настоящий мужчина и любящий муж не имеет права умирать раньше обожаемой Елизаветы. Зачем ей, такой неприспособленной к жизни, все эти ужасные хлопоты, с погребением ? Вдовья горькая доля и одинокая старость — не для нее! Нет, нет, он твердо решил взять самое тяжелое и трагическое на себя. Пережить жену и похоронить ее сам... Однако сложилось иначе.
Но кому же мог помешать такой необходимый всем Гардер? Кому могла быть выгодна его смерть? Мы с тобой думали, думали, но никак не находили ответа. Какие-то страшные масонские тайны? Какие-то сверхсекреты, которых мы не знаем?Л может быть, это как-то связано с нами, с тобой и русским масонством ? Почему-то все время приходила на память трагическая биография его кумира — Новикова...
Мы чувствовали, что есть какая-то правда и в утверждении о том, что Гардер умирал так долго и мучительно потому, что ждал тебя. Наверное, он на самом деле должен был что-то тебе передать. Но что? Что мог передать человек, находящийся в коме? От этих мыслей мне становилось страшно. Л вдруг это что-то невероятно трагическое, сделавшее такой мученической жизнь Новикова, приблизившее не вполне объяснимую кончину Гардера ? Вдруг ЭТО коснется и тебя?
Невыносимо тяжелыми были эти дни в Париже. Не отвлек, а, наоборот, еще больше расстроил Кот, к которому мы, как всегда, съездили — в Шаню. Кот — верный Санчо Панса Михаила Васильевича, такой же сын белогвардейца и француз в первом поколе-
нии — горевал по-русски, с водкой, слезами и причитаниями... Меня слегка покоробило то, что даже в эти страшные дни Кот продолжал порученную Гардером работу — переводил на русский язык тексты ритуалов для тебя и твоих «братьев». Вы спорили: «весьма почтенный и досточтимый» или «весьма почтенный и сверхдос-топочтимый» ? Какая чушь! В нашем родном языке, оказывается, не хватает слов для масонского раболепного выражения недосягаемой высоты величия мэтров!
Мы простились с Гардером в морге. Мы не могли остаться на похороны: не было денег на парижскую жизнь. Заплатив за билеты почти все, что получили, продав нашу старую машину, мы по привычке рассчитывали на финансовую поддержку французских «братьев». Однако нам очень быстро дали понять: без Гардера помнить о нашей валютной бедности — некому. Мы еще острее почувствовали всю полноту своего сиротства...»50
Сиротство сиротством, но главная мысль этого пассажа Е.С. Соболевой все-таки в другом: М.В. Гардер в ее представлении был не только выдающимся разведчиком и масоном, но и еще великим колдуном, магом, общавшимся с некоей потусторонней силой, человеком, наделенным сверхъестественными способностями, которые он и передал во время своего последнего свидания с Г.Б. Дергачевым (это как раз тот момент во время предсмертного прощания, когда толстые масонские кольца М.В. Гардера и Г.Б. Дергачева «звякнули, соприкоснувшись»). В подтверждение этой версии в книге Ю.Ю. Воробьевского и Е.С. Соболевой приводится следующая записанная этнографами у русского простонародья весьма примечательная история: «Был дедушка у них какой-то, колдун. И вот он, когда помирал, шибко долго помирал, не мог помереть. Так вот кто в избу зайде летом, как кто заходит, он:
— Нате! Подойдите ко мне! Нате!
Но уж все знают, что он колдун, там сыновья да невестки. Никто к нему не подходит, уходють. Л я была девчонка, може, лет там девять мне было, я забежала хлеба кусочек взять, а он:
— Хфеня, подойди ко мне! На!