В какой-то момент девушка остановилась и застыла, внимательно смотря на одно из писем, на котором была та же надпись, что и на записке. Она быстро открыла конверт и откинула его в сторону. Лицо Серены исказила гримаса то ли злости, то ли ужаса, то ли обыкновенной ненависти, когда она начала читать то, что было написано на идеальном, ничуть не помятом листке бумаги.
«Моя единственная,
я очень рад тому, что ты всё ещё помнишь о нашей маленькой традиции. О том, что я дарил тебе не только белые розы, а и часть своей души, раскрывая ее в письмах, которые ты находила в своём почтовом ящике каждое утро. Мне так приятно, что ты, находясь за такое огромное количество километров от меня, всё ещё не забываешь об этом. Не буду спрашивать, как ты поживаешь, я ведь и так всё прекрасно знаю. Или же ты думала, что тебе удалось просто так исчезнуть? Прости, но это совершенно не так, моя дорогая. Эти пять лет без тебя были мучительными, но я создал новый мир, от которого ты будешь в восторге. Например, твой брат уже знает об обновленном Грослэнде. Я всегда на несколько шагов впереди тебя. Напомни, как мне теперь стоит называть тебя? Ах да, Серена. В любом случае, любимая, тебе пора возвращаться домой.
С наилучшими пожеланиями, Трейтор Блэк»
Серена молча смотрела в пол, будто бы задержав дыхание, словно вспоминая, что такое дышать. Она схватила розу с подоконника, чувствуя, как шипы впиваются в пальцы и ладонь, но, не обращая на это никакого внимания, девушка продолжала сжимать в одной руке цветок, а в другой - письмо.
- Неужели все эти пять лет он знал о том, где мы? - сказала Серена в пустоту, не желая верить в реальность происходящего.
Она кинула розу на пол, с невероятным отвращением и, в то же время, удовольствием, топча ее ногами и наблюдая за тем, как она потихоньку становится похожа всего лишь на жалкое подобие цветка. Девушка несколькими движениями пальцев разорвала бумагу на десятки мелких клочков, подкинула их в воздух и начала смеяться, понимая, что по щекам стекают слезы и капают на пол, где под ее ногами лежали белые лепестки и порванное письмо от Блэка.
Ей никак не удавалось совладать с кошмарной истерикой, которая с каждой минутой всё больше и больше заполняла всё ее естество. Серена хватала всё, что попадалось ей под руки, и кидала это в стену: вазу с геометрическим орнаментом, которую она как-то купила на распродаже, несколько книг, стоявших на полке рядом с наградами Баша за победу в музыкальном конкурсе в средней школе, которые, в свою очередь, сразу же полетели вслед за книгами. Девушка раскидывала по комнате фотографии, на которых она была изображена вместе со своим классом, тарелки и чашки, которые она почему-то забыла убрать со стола в гостиной со вчерашнего дня. И окончательно потеряв все силы, она села на пол, посмотрела на окровавленные руки, провела ими по своему некогда любимому зеленому бархатному платью и четко осознала тот факт, что она возвращается в Грослэнд.
Часть 2. Глава 11
Мэллоуривер, Грослэнд
Апрель 2041 года
За то время, в течении которого девушки ехали в автомобиле, они ни не проронили ни слова. Казалось, что они были слишком измождены и выжаты даже для того, чтобы сделать глубокий вдох и спросить друг друга, всё ли в порядке. Кристин только и делала, что смотрела в окно - сначала на какие-то пустынные дороги, а потом на однообразные дома - и думала о скорейшем прибытии к их месту назначения. Хотя она даже не подозревала, где именно оно находится и сколько времени им еще предстоит ехать.
Девушка, сидевшая за рулем, кинула на заднее сиденье пакет со свежей одеждой сразу же после того, как они отъехали от Уайт Брикс на достаточно большое расстояние.
- Ходят слухи, что Блэк потихоньку начинает пичкать Грослэнд устройствами по распознаванию лиц. Не будем проверять, правда ли это, - сказала она, даже не поворачивая головы к своим собеседницам и продолжая следить за дорогой. - К тому же, в этих толстовках и джинсах вы будете выглядеть уж точно лучше, чем в этой белой, почти что, смирительной рубашке и медицинском халате.
В отличии от Кристин, которая махнула головой в качестве согласия и потянулась к пакету, Либерти даже не пошевелилась. Она всё так же продолжала смотреть перед собой непроницаемым взглядом и не обращала внимания ни на кого, кто находился в салоне автомобиля. Даже тогда, когда Кристин ободряюще сжала ее руку, девушка продолжила сидеть всё в той же застывшей позе, обняв колени и уткнувшись в них подбородком. Через какое-то время тишина начала становиться невероятно гнетущей. Кристин переживала за Тристана и с трудом запрещала себе думать о том, что с ним могло что-то случиться. И в тот самый момент, когда молчание стало просто невыносимым, девушка внимательно взглянула на подругу и сказала: