***
- Похоже, я задыхаюсь, - только и выговорил высокий шатен в бордовой футболке перед тем, как он потерял сознание и упал на отполированный паркетный пол.
Людовику удалось прийти в себя лишь спустя восемь часов. Парень приоткрыл глаза и увидел над собой потолок небесно-голубого цвета, на котором были изображены несколько белоснежных облаков. Единственное чувство, которое сразу же начало преследовать его - это голод. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул и оторвал голову от мягкой подушки.
- Черт, - вырвалось из уст Луи, когда он увидел около постели знакомое лицо.
- Прошло всего несколько дней, а ты уже успел позабыть, как меня зовут, любимый? - ехидно выпалил Рикардо.
- Рикки, не нужно, прошу тебя. Мне и так сейчас очень плохо.
- Тебе плохо? Конечно же, тебе плохо! - сорвался на крик Рикардо, будучи не в состоянии избавиться от эмоций, которые так и переполняли его. - Сколько таблеток ты проглотил на этот раз?
Ответа не последовало. Луи кинул в Рикардо подушкой и обиженно отвернулся к нему спиной.
- Повторю свой вопрос. Сколько, Людовик?
И снова ничего, кроме молчания. Нервы уже обвили тонкими струнами сердце кудрявого брюнета, готовясь оставить на нём отчетливые кровоточащие полосы. А Луи просто не хотел ему отвечать. Потому, что понимал, что снова переборщил с количеством таблеток и осознавал свою вину. Единственной преградой к мирному разрешению конфликта между парнями, была его гордость. Людовик никогда не умел извиняться и никогда не делал первый шаг к примирению, считая подобные поступки унижением своего достоинства.
- Я, словно ненормальный, разъезжаю по всему Мэллоуривер, общаясь со всякими Котами и Голубыми Гусеницами, - в голосе Рика вновь прорезались нотки сарказма, но его тон оставался очень серьезным. - А потом какой-то пьяный тип из обители той самой Голубой гусеницы сообщает мне о том, что Луи как-то говорил о какой-то базе повстанцев. Твое счастье, что никто тебе не поверил, ведь под действием наркотиков ты любишь молоть ещё не такую чушь. Поэтому порадуйся, что из-за тебя всех этих людей ещё не накрыли с поличным, закрывая их под ключ в Уайт Брикс.
Луи стал медленно подниматься с кровати, сантиметр за сантиметром сокращая расстояние между их с Рикардо лицами. Голубые глаза упрямо смотрели в карие, излучая одновременно невинность и упрямство. Этот взгляд говорил всё то, что Людовик не мог произнести вслух - извини, да, я снова сорвался и заставил тебя нервничать, но что можно поделать с этим глупым и пафосным человеком, которого ты всё равно любишь.
- Ну же, перестань злиться и поцелуй меня, - уже вслух сказал Луи, наконец-то почувствовав, что смуглые руки Рикардо нежно прикоснулись к его бледным щекам. - Не забывай, ты ведь обещал, что никогда меня не оставишь.
- У меня и в мыслях такого не было, но ты ушел, не оставив ни единой записки, ни единого адреса, да еще и смартфон выключил...
- Я был зол на тебя, поэтому сорвался снова. А все эти идеи, которые каждую ночь мелькают у меня в голове... Мне недостаточно этого подвала. Все эти образы, формы и силуэты то и дело, что складываются в чертовы эскизы, которые не дано увидеть другим.
Щеки Луи резко покраснели, а его сжатые кулаки говорили о том, что он готов забиться в истерике. Рикардо просто прижал к себе парня, не прекращая успокаивающе гладить его по спине.
- Я умираю без своего искусства и зрителей, - пробормотал юноша, зарывшись носом в крепкое плечо.
- Нет-нет, я не позволю тебе умереть, - проговорил Рикардо, перебирая волосы Луи своими пальцами. - Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты снова смог творить. Мы будем бороться вместе. Теперь, когда я знаю о базе повстанцев в Мэллоуривер, всё изменится. Я найду способы выйти на связь с остальными. И тогда мы положим конец мучениям тех, кто страдает от отсутствия искусства в их жизни.
- Бороться? - фыркнул Луи, немного отстраняясь от Рикардо, - Я уже однажды пытался бороться, ушел в подполье, забыл?
Сейчас они вновь внимательно смотрели друг на друга. Голубые глаза воззрилась на Рикардо с немым вопросом и лёгким оттенком недоверия, а янтарные излучали столько нежности и любви, которых должно было быть достаточно обоим.