- Что же ты наделала, глупая? - промямлил он, подхватывая девушку на руки и бережно опуская ее на пол.
- Будет лучше, если я уйду, - сквозь дрему начала бормотать Элис, пока Артур прижимал к ее руке полотенце. - Позволь мне уйти отсюда.
Из ее царапин все сочилась кровь, стекая по бледной коже и капая на кафельный пол.
- Не смей так говорить, слышишь? - сказал он в тот момент, когда в дверном проеме застыла какая-то неизвестная ему девушка, переводя встревоженный взгляд с Артура на Элис.
- Тут есть врачи? - протараторил парень, получив в ответ утвердительный кивок головой. - Так приведи сюда кого-нибудь побыстрее!
Девушка вылетела из ванной комнаты, а Артур так и продолжал смотреть на то, как по белому махровому полотенцу расползаются алые пятна крови, пока кто-то не оттащил его от Элис и не начал оказывать ей первую помощь.
***
Стрелка часов в комнате Элис, казалось, застряла на цифре одиннадцать и не собиралась двигаться дальше. Артур не выпускал руку девушки из своей даже несмотря на то, что она крепко спала уже несколько часов. На ее веках можно было увидеть тонкие венки, что добавляло ее виду еще большей усталости и измотанности.
- Мы все виноваты в том, что случилось утром, - понизив голос, выпалила Либерти, и перед тем, как встать с кровати, на которой лежала Элис, крепко сжала ее свободную руку в своей.
- Она взрослый человек, Либс, и сама должна нести ответственность за свою жизнь, - бросила ей в ответ Кристин, словив на себе взгляд подруги, в котором читался сплошной упрек.
Либерти сначала подумала, что ослышалась, но реакция Артура, который развернулся лицом к Кристин, стоявшей в углу комнаты, и бросил в нее окровавленное полотенце, доказывала, что со слухом у нее всё же проблем нет.
- Meine Liebe Freundin, а ты ничего не путаешь? - проговорила Либерти, подходя ближе к Кристин, которая уже успела поднять полотенце с пола и положить его на прикроватную тумбочку.
Та, в свою очередь, поняла, что ее лучшая подруга находится на взводе, ведь она начинала использовать родной немецкий язык только в том случае, если была зла или взволнованна.
- Давай не здесь, - ответила ей Кристин, смотря себе под ноги и ковыряя одним из носков своих кедов пол.
- Не забывай, мы тут обсуждаем Элис, - на одном дыхании начала говорить девушка, но все-таки пыталась сохранить тихий тон. - Твою сестру, мою подругу и его девушку. Так что, выключи свой цинизм. А лучше вспомни, как ты называла ее глупой, ненормальной и тупой наркоманкой. Мне стоит продолжать?
- Погоди, ты пытаешься обвинить меня в том, что она с собой сделала? - спросила Кристин, до этого даже не предполагавшая, что ее слова хоть как-то могут влиять на Элис.
Ей всегда казалось, что девушке плевать с высокой башни на ее советы, предупреждения и даже оскорбления. Во время их ссор она сохраняла невозмутимое выражение лица, которое говорило Кристин о том, что броню ее сестры пробить просто невозможно. Она лишь пожимала плечами и продолжала прогуливать пары в университете, употреблять наркотики и водиться с этим подозрительным типом по прозвищу Кот.
- Нет, я не пытаюсь этого сделать, - наконец-то ответила Либерти, вырывая Кристин из размышлений. - И ты вообще меня не слушаешь, Крис. Я же сказала, виноваты мы все.
После этих слов в комнате воцарилась тишина, сквозь которую пробивались лишь приглушенные звуки блюза, звучавшего где-то из конца коридора.
- В любом случае, довел ее до этого именно я, - сдавленно пробубнил Артур, пытаясь сгладить непредвиденную ссору между двумя подругами. - Мне не следовало предъявлять ей обвинения с самого утра. Да и напоминать ей о вчерашнем. Я просто не до конца понимаю, чего ей стоит держаться после того, как у нее всё отняли.
Услышав эти слова, Кристин резко выбежала в коридор, громко захлопывая за собой дверь и прижимаясь щекой к ее пластиковой поверхности. Так она и стояла, не отводя взгляда с акварели на отдаленной стене, на которой была изображена рыжеволосая девушка в соломенной шляпе и желтом шифоновом платье, развевающимся на ветру. Она стояла посреди гречишного поля и смотрела куда-то вдаль.