— Просыпайся, церберовская мразь! Или хочешь остаться без ног?
Маккенн выругался и поднял голову. Батарианцы были человекоподобными, если возможно называть «человеком» существо с четырьмя глазами, восемью ноздрями и выпученными щеками.
— Пошел ты, четырехглазый, — сказал Маккенн, — и пошел твой чертов род.
За это Маккенн заработал еще удар, и под вой механизмов на каждого раба опустилась тесная клетка — все они должны были сидеть прямо и подобрать ноги, чтобы избежать травмы. Эта ограничивающая система была создана для того, чтобы дать возможность работорговцам изолировать и держать под контролем отдельных проблемных личностей, а также для защиты рабов при вынужденных чересчур резких маневрах корабля. Поэтому Маккенн знал, что батарианцы готовятся к одному из этих вариантов. Но к какому?
Он получил ответ, когда раздался сигнал, и по корабельной связи прозвучал голос.
— Говорит капитан. Приготовить корабль к бою. Всем членам экипажа занять свои боевые места. Основное оружие к бою готово. Дополнительное оружие к бою готово. Запасное оружие к бою готово. Примерное время до контакта — 47 минут. Конец связи.
Теперь рабы знали больше. Но некоторых важных частей информации все равно недоставало. Подвергались ли батарианцы нападению? Или собирались сами нападать на кого-то? И если так, то что им нужно? Получить ответы на эти вопросы было невозможно. Женщина начала молиться, какой-то турианец велел ей заткнуться, а Маккенн с удивлением для себя обнаружил, что надеется на победу своих тюремщиков в грядущем сражении. Потому что если они проиграют и «Кар’шан» будет уничтожен, его жизнь также закончится.
Джиллиан Грейсон несла вахту, когда зазвучала тревога. Тренировки были обычным делом на борту «Айденны», поэтому она подумала, что капитан Исин’Мол Вас Айденна решил устроить команде еще одну вымышленную экстренную ситуацию, пока не услышала его голос по связи: «Это не учебная тревога. Повторяю… Не учебная тревога. Судно, похожее на пиратов или работорговцев, приближается к нам, и, судя по нашим предварительным оценкам, войдет с нами в контакт примерно через 47 минут. Всем взрослым членам экипажа занять свои боевые места — а всем несовершеннолетним собраться в Яслях. Кила се’лай». (Как будет угодно нашим предкам).
Восемнадцатилетняя Джиллиан считалась взрослой, хотя ее положение здесь и было несколько иным из-за того, что она была одним из всего двух людей, находившихся на борту, а также благодаря тому факту, что она являлась биотиком Уровня 3. То есть единственным Уровнем 3 на «Айденне». И именно поэтому она была приписана к абордажной команде вместе со своим наставником и защитником Хенделом Митрой, который был одновременно и солдатом Альянса, и начальником охраны Проекта «Восхождение». Это была важная позиция, потому что абордажная команда будет играть решающую роль в защите корабля, если у них произойдет прямой контакт с нападающими.
В этом состояла основная цель как пиратов, так и работорговцев. Чтобы получить выгоду, им требовалось взять судно на абордаж и захватить его. Невозможно получить выгоду, уничтожив жертву. Подобное могли сделать разве что геты-налетчики. Поэтому Джиллиан поспешила облачиться в кинетическую броню человеческой модели, которую дали ей кварианцы. Она была оранжевого цвета и имела гладкий, почти как у кварианцев, шлем со стеклом, а также плотно прилегающий защитный панцирь на груди. Присоединив резервуар с воздухом, Джиллиан была готова сражаться в вакууме, если понадобится. Также как и прочие кварианцы, толпившиеся вокруг. Они уже привыкли к соседству человека рядом с ними. Настолько, что дали ей имя Джиллиан Нар Айденна — Джиллиан, Дитя Корабля «Айденна».
Покончив с броней, она достала из своего шкафчика изготовленный человеческой корпорацией «Хейн-Кедар» пистолет в кобуре и пристегнула ее к скафандру. К этому времени появился Хендел — его голова и плечи возвышались над кварианцами. На нем была белая с черными отметками броня, а его личное вооружение составляли дробовик «Соколов» и пистолет «Хейн-Кедар». Он мрачно улыбнулся.
— О чем ты только думала? Оранжевый тебе не идет.
— Я подумала, что было бы неплохо, чтобы они меня заметили.
Хендел рассмеялся. Его смех заглушил шлем, который он натянул на голову в этот момент. Этот разговор, размышляла Джиллиан, очень сильно отличался от общения взрослых с детьми, столь обычного там, в Академии Гриссома. В свои двенадцать лет — когда они встретились впервые — она была очень нестабильной. Теперь, когда прошло шесть лет и тысячи световых лет остались позади, его отношение к ней стало взрослым. Хенделу было нелегко, но шаг за шагом он смог превратиться из строгого воспитателя в некое подобие мудрого дяди. И она выросла тоже, и как личность, и как биотик, хотя и все еще время от времени выходила из себя. Также как и он.