Большая, устойчивая дюралевая лестница, выпускаемая местным авиазаводом, которой они пользовались, стояла рядом с бетонным забором прокуратуры, ее следовало перенести метров на десять влево, туда, где находилось электрическое хозяйство внушительного здания. Все оказалось на месте, и лестницу доставили вдвоем в нужное место. Ночь стояла малолунная, без звезд, но видимость была. Территория прокуратуры освещалась хорошо, и пересечь такое пространство незамеченными представлялось рискованным занятием, электричество мешало.
Обдумали ходы дальше. Решили вдвоем перелезть через забор, во двор закинули заранее приготовленную нейлоновую стремянку, ход на территорию туда и обратно был налажен. Прежде чем ступить во владения прокуратуры, Артем сходил за инструментом. Акрамходжаев сам провел Парсегяна к энергетическим шкафам здания. Уговорились так: Артем подготовит все для отключения, а выключит Сенатор, он единственный в банде имел оружие и вызвался страховать подельщиков прямо во дворе, мало ли что может случиться, и рисковать дипломатом он не хотел, все выглядело разумно, благородно и получило одобрение Парсегяна.
Подготовив щит, Парсегян должен был пойти за Сергеем с Погосом, те при электрическом освещении запоминали оконный проем на втором этаже, где им предстояло выставить стекла и обеспечить дорогу в здание для Кощея. После этого они возвращались в машину и ждали окончания операции. Дальше в дело вступил ростовчанин. Кабинет находился рядом с окном, чуть вправо у лифта, и на двери табличка «Начальник следственной части т. Ходжаев А. X.», на простейший замок финской фирмы «Бодэ» на входе и систему запоров с орловского сейфа у него должно было уйти минут семь-восемь, вот и все, при удаче, конечно.
Проводив Беспалого со двора, прокурор стал дожидаться здесь же архитектора с инженером, щит он выключит, как только они двинутся к зданию. Он еще раз посмотрел на часы, стрелки показывали четверть четвертого. Важно, когда я выключу свет, чтобы охранник спал или дремал или хотя бы в этот миг смежил веки, открыв глаза, он потеряет ориентир во времени, не поймет, давно ли он заснул и долго ли спал, этих минут, пока придет в себя и предпримет какие-нибудь действия, вполне достаточно, чтобы кейс оказался в руках Кощея, – рассуждал Акрамходжаев, удивляясь своему хладнокровию и спокойствию. С Коста он волновался больше, действительно все приходит с опытом. Философствовать ему долго не пришлось, над забором появилась кудрявая голова Погоса, и Сенатор натянул для сообщника нейлоновую стремянку. «Дали ли ему взаймы?» – почему-то мелькнула мысль, и прокурор улыбнулся.
Следом за красавчиком появился Сергей, по тому, как они ловко одолели забор, Акрамходжаев понял, что со спортом они дружны и тренируются регулярно. В машине они переоделись, и сейчас оба были в простейших трико и мягких тапочках, у Сергея на шее болтался рулон особой самоклеющейся пленки! Пленка наклеивалась на оконное полотно, и стекло бесшумно вырезалось, никогда не раскалываясь при этом. Алмазный стеклорез, фонарик, нож-стамеска и моток шелковой бечевки составляли все их снаряжение. Показав окно и прикинув, как к нему удобнее добраться, Сухроб Ахмедович вывел из строя щит и мягко подтолкнул парней в спину – вперед!
Имея в одной руке зажженную сигарету, в другой пистолет, он держал на прицеле дверь прокуратуры, именно в ней должен был появиться охранник, услышь он шум во дворе. Чуткое ухо прокурора услышало, как раз, другой, третий что-то хрустнуло, осыпалось под ногами сообщников, штурмующих второй этаж, уловил он краем зрения, как дважды шарил по стене мгновенный луч фонарика, но дверь, ведущая в здание, оставалась запертой. Видимо, милиционер, натерпевшийся за день страха, дремал, время для сна самое коварное. Если он очнется даже тогда, когда в дело вступит Кощей, раздумывая о времени, о том, почему погас свет, не успеет ничего сделать, – рассуждал Сенатор о действиях охранника, и пока рассчитал все верно.
Операция по выемке стекла затягивалась, как вдруг он услышал, как на шелковой бечевке спустили на землю первое оконное полотно, на второе уйдет минуты две, не больше. Прокурор повеселел, и вдруг, когда он пытался закурить новую сигарету, кто-то положил ему на плечо руку… Сенатор хотел резко развернуться и выстрелить, как услышал голос Артема:
– Как дела, шеф? – Они с Кощеем стояли рядом.
Прокурор, пытаясь скрыть страх и волнение, ответил:
– Нормально, по графику. Через две-три минуты они будут здесь, и последний этап за маэстро. – Но потом не вытерпел, все же выговорил: – Вы нарушили операцию, а если сейчас шухер? Все застрянем на лестнице, да еще ты, Артем, со своей ногой, давай марш в машину и никакой самодеятельности. Нас с Кощеем ждать за рулем.
– Правильно говорит мужик, дуй, Беспалый, в «Жигули». Нам зрители и аплодисменты ни к чему, – поддержал Акрамходжаева ростовчанин.
Они видели, как от здания отделились фигуры. Сергей и Погос побежали к забору, слышно было, как дружки тяжело дышали. Приблизившись, они как в эстафете передали фонарик Кощею.
– Ну, я пошел, – сказал спокойно ростовчанин и трусцой двинулся к зданию, видимо, для него это было делом обыденным. На бегу у него на шее болтался небольшой кожаный мешочек с инструментом.
Прокурор проводил Сергея с Погосом за забор и сказал, что они могут уезжать и ждать их в старом городе, у районной прокуратуры, где он работал. И опять Сенатор занял свою позицию и взял на прицел дверь, но на этот раз не услышал ни одного шороха, не увидел ни одного всполоха фонарика, Кощей действовал как ас, прокурор хорошо видел, как тот исчез в высоком оконном проеме, до цели тому оставалось три шага.
«Неужели через несколько минут сбудется мое желание и тайна многих влиятельных людей окажется у меня в руках?.. – размечтался он. Но какой-то жесткий внутренний голос оборвал сладкие мечты, он шептал: – Возьми себя в руки, будь предельно внимателен, собран, осталось всего лишь пять минут…»
Если он раньше не сводил глаз с двери, то теперь то и дело отвлекался на окно, но Кощей пока не появлялся. Когда, по его расчетам, время уже истекло и он подумал, не случилось ли чего с ростовчанином, и жалел, что не снабдил Кощея оружием, тот появился в проеме окна.
«Ура!» – хотелось кричать прокурору, и он уже не сводил с него глаз, боялся, чтоб не упал, не оступился, не загрохотал чем-нибудь.
Это волнение, азарт, нетерпение подвели Сенатора, он не увидел, как бесшумно открылась дверь, которую он долго держал на прицеле, и на бетонном крыльце появился милиционер. Если днем он долго не мог открыть кобуру пистолета и не помешал Коста пристрелить прокурора Азларханова, то сейчас он держал оружие в руках и был полон решимости оправдать свою растерянность, нерасторопность, в таком случае он получал шанс дослужить до пенсии в милиции. Он действительно дремал, когда выключили свет, но темноту он воспринял совсем иначе, не по логике прокурора Акрамходжаева, сразу достал пистолет, он всю ночь ожидал нападения. Странный дипломат, из-за которого на его глазах убили человека, не давал ему покоя, и, услышав невнятные шорохи на втором этаже, он понял, что делать, и так же потихоньку, как налетчик, пробрался к двери, чтобы встретить его с добычей.
Как только Кощей с дипломатом в руках появился во дворе, с крыльца раздался окрик:
– Стоять не двигаясь, иначе пристрелю!
Милиционер преодолел две ступеньки низкого крыльца и, держа пистолет навытяжку, двинулся к ночному грабителю. И в этот момент Кощей услышал, как впереди, у забора, грохнул выстрел, он даже увидел вспышку огня, а сзади, вскрикнув, упал охранник. От неожиданности происшедшего взломщик не сдвинулся с места, хотя видел, как навстречу бежал человек, страховавший его.
– Ну ты молодец, шмаляешь что надо! – сказал он шепотом, протягивая кейс, а человек по кличке Сенатор вдруг поднял пистолет и выстрелил еще раз – пуля, навылет пробив голову Кощея, впилась в росший у крыльца дуб.