Робинтон оказался совершенно прав. К тому моменту, когда он добрался до верхней площадки лестницы, Ф'лон, должно быть, как раз узнал эту новость от Хайона — во всяком случае, бронзовый всадник взглянул через плечо на Робинтона и яростно сверкнул глазами. А затем, как это частенько с ним бывало, настроение у Ф'лона резко изменилось. Он улыбнулся и неспешным шагом двинулся к столу — поискать, чем бы подкрепиться. Хайон и его младшие братья и сестры сбились в печальную группку рядом с очагом. У другой стороны очага сидела леди Хайяра в обществе своих братьев и сестер, прибывших, чтобы поддержать ее.
Спустившись в зал, Робинтон остановил служанку.
— Ты случайно не знаешь — мастер-арфист еще здесь? Женщина ткнула в сторону коридора, а потом согнула палец, давая понять, что нужно поискать в малом обеденном зале.
И действительно, Робинтон обнаружил мастера Дженелла именно там, а с ним — лорда Грогеллана и целительницу Джинию.
— Ф'лон уже встал, — сообщил им Робинтон. — Но гости из Плоскогорья давно уже отбыли.
Грогеллан хмыкнул, а мастер Дженелл усмехнулся.
— Мастер Джиния, была ли у вас возможность взглянуть, что там с лордом Фарогаем? — спросил Грогеллан.
— Его сын позаботится, чтобы ему был обеспечен наилучший уход — на все время, сколько ему еще осталось, — мрачно произнесла Джиния. — У лорда Фарогая заболевание крови, которое в его возрасте уже не излечивается.
— А Фэкс об этом знает? — напрямик, без обиняков поинтересовался Робинтон.
Грогеллан фыркнул, а Дженелл взглянул на своего подмастерья с укоризной, но Джинию это не остановило.
— Этот молодой человек слишком много знает о делах, которые, строго говоря, не касаются мелкого, — она намеренно подчеркнула последнее слово, — холдера.
— Который, возможно, не всегда будет оставаться мелким, — сказал Робинтон. — Этот человек чрезвычайно честолюбив и алчен.
— Ты что, ссорился с ним во время жизни в Плоскогорье? — спросил Дженелл.
— Нет, мастер, не ссорился. Но, как я вам докладывал по возвращении, Фэкс запрещает арфистам обучать своих холдеров даже жизненно необходимым вещам.
Грогеллан удивленно приподнял брови и повернулся к Дженеллу.
— Это правда?
— Боюсь, да.
— Но ведь такой дотошный человек, как Фарогай, наверняка должен был настоять на соблюдении обычаев.
— Фарогай — старый, больной, усталый человек, — пояснил Робинтон. — А Хартия предоставляет каждому холду практически полную независимость.
— А отсюда возникает вопрос: обязан ли данный конкретный холд следовать тому, что записано в Хартии, — сказала мастер Джиния, сразу уловив суть проблемы. Робинтон кивнул, и Джиния продолжила: — Откровенно говоря, мне такая позиция не нравится — такая нетерпимость и своеволие.
— Но ведь работник, получивший образование, способен принести куда больше пользы! — удивился Грогеллан.
— Насколько я понимаю, работники Фэкса приносят столько пользы, сколько он от них вздумает потребовать, — сказал Робинтон, — и никаких оправданий с их стороны не принимается.
— Я считаю, эта проблема заслуживает того, чтобы над ней основательно задуматься, — сказал Дженелл.
— И я тоже, — согласился Грогеллан. Он оглянулся на дверь и встал. — А вот и наш всадник. Робинтон, мы можем ожидать, что ты вскорости вернешься в цех?
— Мой долг — оставаться здесь, лорд Грогеллан. Но я благодарен вам за внимание.
— Держи меня в курсе, Роб, — сказал Дженелл. Мастеру-арфисту не требовалось специально указывать, какая именно информация ему нужна.
А вот мастер Джиния, привстав на цыпочки, поцеловала Робинтона в щеку.
— Я пообещала твоей матери, что поцелую тебя от нее, — сказала целительница.
Робинтон уставился на нее, разинув рот. Он почувствовал, что краснеет. Оставалось надеяться, что никто не заметил переданного привета. Это было совершенно не похоже на Мерелан. Робинтон улыбнулся, и Джиния удалилась.
Райд принял управление Холдом в свои руки решительно и уверенно. На следующий же день он созвал всех здешних ремесленников и спросил, имеются ли у них какие-нибудь дела, которые требуют его вмешательства. Потом он объявил, что брак его сестры Майзеллы состоится после подобающего периода траура и что леди Хайяра должна оставаться в Бенден-холде до тех пор, пока он не найдет себе подходящую супругу. Он также пообещал подыскать подобающее занятие для каждого из своих единокровных братьев и сестер.
Будь его речь лицемерной и высокопарной, можно было бы решить, что Райд не собирается выполнять свои обязательства. Но Робинтон тихо закипал, видя, как неуклюже подступился молодой лорд к этому непростому делу. В конце концов, существует масса способов подсластить горькую пилюлю! Но, похоже, Райд не знал ни единого — во всяком случае, изъяснялся он прямолинейно до грубости и ничуть не заботился о чувствах окружающих. Лишь Майзелла оказалась в состоянии дать ему отпор. Леди Хайяра же просто посмотрела на пасынка — глаза ее наполнились слезами — и безропотно приняла его распоряжения к сведению. К счастью, леди Хайяра была женщиной толковой и управляла хозяйством холда уже давно, так что на этой почве не должно было возникнуть никаких трений. Даже Райд понимал, насколько ценна будет ее помощь. Ему ведь нельзя даже смотреть на девушек, пока после смерти отца не минет трех месяцев.