После обеда, Климент, как и обещал, вывел меня на прогулку. Сегодня он повёл меня в горы. Не очень сложно было подниматься по хоженой тропе, а я думала, выдохнусь на первом километре. Климент помогал мне, втаскивая за руку на крутые уступы, за что я ему несказанно благодарна. Всякий раз, когда от рывка я оказывалась, в его объятиях, он резко отпускал мою руку и следовал дальше.
Ну и ладно, время покажет, что с нами будет.
— Это океан? — воскликнула я, когда передо мной раскрыли объятия бескрайние водные просторы. — А ты говорил, что его здесь нет.
— В другой раз придёшь, и его не будет, — объяснил Климент.
— Да ну, так не бывает, — не поверила я.
— Останется лишь глубокая впадина, простирающаяся на многие километры и водопад, стекающий вон с той скалы, — указал он вниз, но я не решилась взглянуть, с какой именно скалы, не могу заставить себя подойти к краю обрыва. Я лучше отсюда полюбуюсь, на подступах.
— А во внешнем мире океан тоже исчезает? — спросила я.
— Нет, это иллюзорное восприятие и если кто-то решится прыгнуть со скалы, не разобьётся о землю, а плюхнется в океанские воды.
Ничего себе! Куда не кинь взор всюду волшебство. Воображаемая комната, воображаемый обрыв — чудеса.
Красотища невообразимая! Ради таких моментов стоило переселиться на остров: сейчас я нисколечко не жалею о переезде.
Скоро закат и я бы хотела взглянуть, как солнце проваливается в океан; как искрятся его лучи, отражаясь в солёной воде, и как уплывают облака за горизонт образующий ровную дугу.
— Смотри, — привлёк моё внимание Климент. Он взял камень, а для точности крупный валун, который и трое мужчин не поднимут, как бы они не старались. Мастер стоит на самом краешке отвесной скалы и у меня замирает душа. Что если валун перевесит его и Климент свалится с уступа вниз. — Ты хотела видеть, — сказал он и с лёгкостью бросил валун в сторону океана. Вода поглотила камень, без брызг и без разводов, вероятно вода имеет высокую плотность. От удивления, я даже рот открыла — поверить не могу, что Мастер это сделал.
— Это нереально, — растерянно пробормотала я.
— Всё возможно, если будешь верить, что у тебя получится.
— А я смогу сделать что-нибудь такое, ну, не камень, конечно, поднять, но что-нибудь необычное.
— Когда поверишь в свои силы, всё станет возможным, я же сказал. Пока в твоей голове много «мусора».
— Объясни, что значит «мусор» в голове? — спросила я, потому что не понимаю, почему все считают, что моя голова забита, чем попало.
— Ты «земная», — улыбнувшись, объяснил Климент. — Когда оторвёшься от суеты, всё изменится, и ты изменишься.
Вот это меня и спасло там, в Замке. Иерей не принял меня, потому что во мне мало веры и мало силы. Значит, это моё спасение, оставаться «земной», как можно дольше.
— Может, мне вернуться к нормальной жизни? — предложила я. — Там я останусь «земной» и все от меня отстанут.
— Если бы всё было так просто, я бы отпустил тебя, — ответил Климент и сел на камень. — Он тяжело вздохнул и взглянул на меня. — Они не оставят тебя в покое, ты нужна им. Если в тебе не будет достаточно силы, они с лёгкостью поделятся с тобой ею, а веру — они найдут способ внушить тебе всё, что только пожелают.
— Это я в порядке бреда предложила, — вздохнув, произнесла я.
Хочется плакать, но не теперь, дам волю слезам перед сном в своей новой постели.
— Тебе тяжело, я понимаю, но постарайся быть сильной. Если хочешь, можешь сегодня остаться у меня. Я уступлю тебе свою постель.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. — Меня девочки пригласили к себе, не хочу отрываться от коллектива.
Климент передёрнул плечами. Мне знаком этот жест — Мастер недоволен или взволнован.
— Только девочки и никаких парней, — успокоила я его. — Девичьи разговоры, милая болтовня ни о чём.
— У меня были другие планы на сегодняшний вечер, — недовольно пробурчал Климент. — Хотел отметить твой переезд. С тобой. Мы могли бы провести вечер у камина.
Вечер у камина? О, нет, лучше мне остаться в общежитии. Я влюблена и это факт, но быть с Климентом и вести дружеские беседы слишком тяжело. Я девушка взрослая и его близость невыносима, когда он переодевается в домашнюю одежду. Я ведь знаю, что не будет никакой романтики, только огонь в камине и разговоры о моём спасении.
Мы не стали дожидаться заката. Сколько их ещё будет у нас, а я замёрзла и устала. Температура на острове стабильно теплая, но в горах очень даже прохладно.
Идти под гору было легче и сложнее одновременно — я и не думала, что спускаться так сложно. Идёт осознание высоты, и ты боишься сделать шаг. Хоть Климент и поддерживал меня за руку, к середине спуска я выдохлась и начала «поскуливать». Климент улыбнулся, покачал головой, а потом подхватил меня на руки, и уже через пару минут мы были у подножия покорённой нами горы.