— Ты пытаешься вырваться из западни, — отозвалась Элис. — Я не верю, что человек способен вредить себе, и уж точно не поверю, что ему плевать, что останется после него. — Подумав с минуту, она добавила. — А если и так, то «перезагрузка» напомнит жителям внешнего мира, для чего их создали, и заставит поверить, что они никто перед силами Природы. В любом случае, когда ты станешь духом, мы подружимся. Увидишь, нам будет весело.
— А, знаешь, я не хочу с тобой разговаривать, — бросила я в темноту. — Плевать мне на тебя, Элис.
Может, лучше не злить духа? С ней не так страшно в темноте, хоть она и дух. Вот сейчас обидится на меня, уйдёт, а меня приведения доведут до сумасшествия.
— Расскажи мне, Элис, как ты оказалась в западне собственного идиотизма, — поддразнила я её, чтобы вызвать на разговор.
— Ты считаешь, что меня принудили? — удивилась она.
— Так и было, только ты не поняла.
Элис некоторое время молчала. Только бы она не ушла, одной в чернильном мраке можно с ума сойти.
«А с духом ты тут обхохочешься» — подумала я и горько улыбнулась. Да, я выпала из реальности и всё, что раньше меня пугало теперь стало незначительным и мелким.
— Это прекрасное чувство, поверь мне. Они всё равно сделают своё дело.
— То есть, если я не соглашусь добровольно…
— Ты согласишься, — прервала меня Элис. — Ты хотела узнать, как им удалось уговорить меня? — сменила она тему. — Хорошо, я расскажу тебе. — Элис решилась на откровения? Но, может, это простой ход, который может повлиять на моё решение. Если так, то она напрасно тратит время, я не соглашусь добровольно отправиться на «плаху». — Я родилась обыкновенным ребёнком. Мать Мира выбрала меня и наделила волшебным даром. И после этого, я не мыслила иной жизни, чем служить во благо Высшим силам и когда меня призвали…
Тишина. Элис собирается с мыслями, наверное.
— Что было потом, — не выдержала я, когда Элис неожиданно прервала свой рассказ.
— Я там была не одна.
Понятно. Одно тело предназначалось для Иерея.
— Рассказывай уже, мы тут одни и никто нас не услышит. Не трудно догадаться, что без мужчины тут не обошлось.
— Он был молод и невероятно красив. Я не знала, что будет ещё кто-то. Когда мы взялись за руки, что-то произошло…
— Понятное дело, молодые люди нашли друг друга, а тут, раз, и помирать надо — обидно.
Значит, я права, раз Элис разозлила Иерея — без любви тут не обошлось. Ну, что тут скажешь, блудница и есть блудница.
— Считаешь меня блудницей?
— Ну, извини, — не без иронии отозвалась я. — Хочешь, я продолжу твой рассказ? — Элис не ответила, а мне плевать, я всё равно озвучила свои мысли. — Вы не растворились в первых лучах солнца, потому что Мать Мира не приняла жертву.
— Так и было.
. — Бред, — воскликнула я. — Ничего бредовее никогда не слышала. Хотя, за последние семь веков немало напастей свалилось на землю. Значит, перезагрузки не случилось?
— Мыслишь в правильном направлении, — согласилась Элис. — Теперь он не упустит шанс, поверь мне.
— Может и так. После инцидента, ты осталась в пустыне и долго служила в свите Иерея, это правда? Вы несколько раз пытались совершить перезагрузку, но Мать Мира больше не открылась вам. Вы погубили немало людей.
— Мы выбираем людей одарённых, а им всё равно не жить во внешнем мире. У них выбор невелик — или на костёр, или воспарить над суетой, осчастливив социум. Во всяком случае, я потеряла физическую оболочку и не жалею больше. Аэлита обрела моё тело, но оно не имело смысла, сила осталась при мне.
— Элис, очнись, двадцать первый век на дворе. Теперь ведьмы в почёте и зарабатывают столько денег, что тебе и не снилось. Скажу больше, некоторые специально притворяются ведьмами, чтобы дурачить людей ради наживы. И поверь, их не сжигают на кострах за колдовство, не топят в реках, а «позорные столбы» давно канули в Лету.
Элис не отозвалась. Неужели, она ушла и не слышала моих последних слов. Если так, то очень жаль — я надеялась призвать её к благоразумию, ну, или хотя бы развлечься.
Одной стало страшно в темноте. Сколько ещё меня продержат тут? И вообще, кто так поступает, разве можно помещать человека в кромешную тьму так надолго? Сейчас начнутся «панические атаки» я чувствую, вон, как сильно бьётся моё сердце, даже дышать трудно. Нервы на пределе.