Поверить не могу, что угодила в ловушку. Кто такие мытари и какое право они имеют заковывать меня в цепи? Бред какой-то.
А Иерей? Он обещал следить за мной, оберегать пусть и в собственных интересах, так, где же его охранники? Он передумал на счёт меня?
Хотела бы я теперь обратиться к Ангелу-хранителю — он ведь есть у меня, теперь я точно это знаю и он должен заботиться обо мне. Ангел есть у каждого человека, но видимо, сила Ангела прямо пропорциональна нашей силе веры. Если бы только знала раньше. Я ведь никогда не обращалась за помощью к своему Ангелу и не благодарила, когда он помогал мне. Я называла это удачей и верила, что именно она помогает мне в делах. Люди глупы, тщеславны и слишком самонадеянны. Теперь я в руках неведомой силы, а заступника у меня нет.
От усталости и нервного напряжения меня снова стало клонить в сон. А, может, действует напиток, которым напоил меня мытарь. Я уснула. И спала крепко, без сновидений, как будто просто провалилась в чернильный мрак.
Меня разбудил звон цепей, не моих — он доносился с другой стороны валуна. Очевидно, что там кто-то есть.
— Эй, — позвала я. — Кто там?
— Алиса? — отозвался Авдий. — С тобой всё в порядке? — поспешил спросил он.
— Авдий? — обрадовалась я. — Не считая оков, я в полном порядке, — в шутку заметила я.
— Мы умрём? — обречённо спросил Авдий. Я не вижу его, но могу представить полные отчаяния зеленоватые глаза.
— Мы выживем, — пообещала я.
— Нет, мы умрём, — не поверил мне Авдий. — Когда меня привели сюда, и я увидел тебя, подумал, что ты мёртвая. Потом они надели цепи и я ждал, когда и меня прикончат. Но они ушли.
Авдию удалось отвлечь меня. Услышав его голос, я как будто успокоилась, теперь не так страшно. Говорят же, вдвоём и помирать легче — прямо в тему.
— Ты был сегодня в Академии? — спросила я.
— Я задержался на индивидуальных занятиях и когда возвращался, лифт доставил меня сюда — безразлично отозвался Авдий. Кажется, он тоже смирился с происками судьбы.
— А Климента видел сегодня? — как бы, между прочим, поинтересовалась я. Мастер мог, не дождавшись меня на индивидуальных занятиях, поинтересоваться у моих друзей обо мне.
— Нет, не видел, — ответил Авдий. — Не надейся, никто нам не поможет, — добавил он. — Кажется, началось.
Голос у Авдия ленивый, скучный и меня наполнило разочарование — всё кончено. Я вспоминаю Мастера, его обещания помочь мне и в моей груди растёт пустота. Мне слишком больно думать о предательстве с его стороны. У меня больше нет сил и я вообще ничего не хочу.
— Элис говорила, что жизнь духов полна развлечений, так что, не переживай, мы ещё устроим кордебалет, когда всё закончится для нас.
— Кто она, Элис? — поинтересовался Авдий.
— Так, знакомый дух. Она много мне рассказала о жизни духов. Мы сможем даже подселяться к другим людям. На выбор. Хочешь, стань Голливудской звездой, или учёным, да кем угодно, всё будет в наших руках.
— Но не будет наших тел, — мрачно произнёс Авдий.
— Да, с этим туго.
Не знаю, откуда взялось столько сил, я в состоянии успокаивать Авдия, хоть мы и находимся в равном положении. Я сильная, а сильные, выносливее слабых.
— Ты любил кого-нибудь, Авдий? — спросила я.
— Нет. Никогда, — подавленно ответил он. — Только секс.
— Ничего, ещё полюбишь, — успокоила я его.
Авдий затих. Он не поверил мне. А я сама верю себе?
— А ты? — спросил Авдий. — Не считая Климента.
Значит, всем в Академии было известно, что я влюблена в Мастера. Занятно.
— Я с презрением наблюдала жизнь, какая уже тут любовь. Знаешь, я не о чём не жалею, мне нечего терять, — призналась я. — Ни успеха, ни любви, ни желаний. Не научилась я «угождать», вот и страдала всю свою короткую жизнь. Помню, решила я, как-то «отвесить» комплимент нашему директору театра. Подумала, что если ему нравятся «лизоблюды», почему не попробовать пробиться в его команду. Не помню, что сказала ему, но точно о его незаменимости на посту директора. Он посмотрел на меня и сказал: «Ваша ирония, Алиса, мне не понятна», а потом добавил: «Кстати, вас оповестили, что вы будете выносить цветы номинантам во время фестиваля?» То есть, мой комплимент прозвучал, как ирония и, не сходя с места, я была наказана. Представляешь, выносить цветы актёрам, участникам фестиваля. Я часто сравнивала себя с героями классических романов из серии «лишние люди». А что, так и есть. И финал неизменно прост — не можешь жить в обществе, «поди прочь».