- И что же случилось потом? - полюбопытствовал собеседник с неподдельным интересом в голосе.
- Не знаю, - вяло отозвался Иван, - кажется, он разбился на машине; уверен, что она его довела до такого финала. Говорю же, от этой психопатки одни неприятности. И моя разбитая голова тому доказательство.
- Действительно, - Стикс сочувственно вздохнул. - И как Вы только терпели присутствие такой опасной женщины столько лет, живя с ней рядом. А кстати, где это было? Где тот злачный район, в котором встречаются столь неуравновешенные особы?
- В Измайлово, - усмехнулся больной, реагируя на шутку.
- А, там где парк?
- Да-да, на Первомайской улице, 110-й дом, это всего в двух остановках от метро, недалеко от кинотеатра "Первомайский", может, знаете?
- Нет, к сожалению.
- Да о чем тут сожалеть-то? - журналист рассмеялся. - Радоваться надо, а то была бы и Ваша башка пивной кружкой пробита при неожиданной встрече со старой знакомой.
- Вы правы, - Стикс улыбнулся. - Довольно странная девушка.
- Да… - на мгновение Иван задумался, после чего проговорил совершенно серьезным тоном. - Там в клубе, до происшествия, мы говорили о Вашей теории…
- О, нет, - собеседник отрицательно покачал головой, отчего тонкие пряди волос, выбившиеся из туго завязанного сзади хвоста, упали на его бледное лицо, проложив длинные тени по щекам. - Вы еще недостаточно поправились, чтобы я загружал Вас такого рода информацией. Как только выйдите из больницы, я с радостью предоставлю Вам весь наработанный материал, а там уж сами решите, что с этим делать. Кстати, а когда Вы выписываетесь? - глаза Стикса сузились, пряча в глубине своей холодный блеск.
- Послезавтра, - с готовностью ответил Иван. - Ранение, к счастью, оказалось незначительным, так что буду рад увидеть Вас снова, ну, скажем, в пять вечера. Только теперь лучше поговорим в редакции моей газеты. Я встречу Вас возле входа. Пойдет?
- Более чем.
Яркий свет залил пространство тщательно прибранной просторной комнаты с высоким потолком и массивным балконом, дверь которого была открыта. С улицы внутрь проникал прохладный ночной ветерок, теребивший белую ткань матовых занавесок.
Приехав в Москву три месяца назад, Стикс первым делом снял для себя эту квартиру. Здесь было все необходимое для комфортной жизни и плодотворной работы. Три довольно большие комнаты с видом на тихий зеленый сквер, увитый плющом балкон с круглыми, каменными колоннами по бокам и полностью оснащенная бытовой техникой кухня. Но не эти достоинства оказались решающими при выборе арендуемого жилья в дорогом и очень уважаемом агентстве, куда ему порекомендовали обратиться еще в посольстве. Самым главным было наличие в здании, где располагалась квартира, подземного гаража, в котором он мог без опаски оставлять свою машину.
Бросив на стеклянную поверхность круглого стола сумку с книгами, Стикс медленно опустился на черный кожаный диван. Какое-то время он пребывал в задумчивости, после чего резко поднялся, достал из сумки пару наиболее подходящих для сценария романов и быстрым шагом делового человека отправился в соседнюю комнату, где был его кабинет. Заняв привычное место в большом сером кресле, он открыл ноутбук и, включив его, приступил к работе.
- Так-с, посмотрим, - проговорил он, запуская программу. - Кто же у нас будет первым?
Мужчина слегка откинулся назад и закурил, задумчиво глядя на экран, где, сменяя одна другую, в непонятной последовательности возникали разноцветные геометрические фигуры, появление которых чередовалось с длинными строчками аккуратных черных символов, время от времени заполнявших все пространство экрана.
- Начнем с девушки, - решил Стикс и принялся что-то быстро печатать, не сводя взгляда с экрана, на котором постепенно выстраивалась из бесчисленного множества крошечных, разноцветных элементов вполне реалистичная картинка одной из московских улиц.
К утру два сценария из трех намеченных были закончены. Довольно улыбаясь, Стикс достал с полки серебряную коробочку, очень напоминающую портсигар, повертел ее в ладонях и, ласково проведя большим пальцем правой руки по гладкой блестящей поверхности, положил на стол. Он принес ее из машины еще вечером, перед тем как сесть за работу. И вот наконец настал час применить коробочку по назначению.
Ему пришлось немного повозиться, прежде чем подключение было установлено. Запись новой игры на микроскопический платиновый диск, который пока еще был девственно чист, заняла не больше пятнадцати минут. Тщательно проверив механизм коробочки, Стикс осторожно закрутил часовой отверткой крошечные боковые винтики и отложил результат своего труда в сторону. Он устало потянулся и, взглянув на синий циферблат, пробормотал:
- Пара часов сна не повредит, - глаза его послушно закрылись, а лицо в полумраке комнаты приняло еще более бледный, сероватый оттенок. Через минуту Стикс уже спал, откинувшись на высокую спинку кресла.
Женя осторожно толкнула калитку и медленно шагнула вперед, оказавшись в окружении невысокой, кованой ограды, окрашенной в бледно-голубой цвет. Ее лишенное румянца лицо явственно отражало все переживания последних дней. Разбитая давеча губа все еще болела, но тонкий слой светло-коричневой помады скрывал это от посторонних глаз. После похорон Бориса прошло не больше суток, а она уже снова пришла на кладбище, держа в дрожащих руках охапку белых роз. Всю ночь девушка проплакала, уткнувшись носом в подушку. И теперь ее большие янтарные глаза выглядели опухшими и потускневшими, а на щеках застыли следы проделанных слезами дорожек. Положив цветы на могилу, Женя медленно опустилась на узенькую скамейку и тяжело вздохнула. Под несколькими метрами не успевшей еще окончательно осесть земли лежал единственный человек, который ее любил.
Они познакомились год назад, когда она, закончив курсы иностранного языка, пришла в его фирму по объявлению, надеясь получить свободную на тот период вакансию переводчицы. Борис был преуспевающим бизнесменом, его фирма активно сотрудничала со многими иностранными партнерами, в том числе и с испанскими. Пообщавшись с Женей несколько минут, он без лишних вопросов принял ее на работу, пообещав весьма приличную по тем временам зарплату. Так все и началось… Потом были конференции, встречи, многочисленные поездки и бесконечные договоры. А еще было внимательное и чуткое отношение босса, свидания, подарки и… предложение руки и сердца на прошлой неделе, за день до того, как Борис разбился.
Она не могла забыть ночной разговор с ним, больше походивший на рев раненого зверя, попавшего в западню. Он звонил по мобильному, кричал на нее, без конца повторяя, что теперь ему все известно, и что большего жизненного разочарования он не испытывал никогда. Он называл ее проституткой, лесбиянкой и просто расчетливой тварью, которая способна пойти на все ради достижения своих мерзких целей. Потом Борис плакал… проклиная и ее, и себя, и… журналиста, открывшего ему глаза на все происходящее. А через несколько минут его не стало.
В ушах Жени до сих пор стоял визг тормозов и негромкий вскрик единственного близкого ей человека. Теперь она осталась одна, совсем одна. И виной тому был проклятый сплетник и лгун, которого ей, к сожалению, не удалось добить в кафе.
Природа, вторя печальным раздумьям одиноко сидящей у могилы девушки, расплакалась мелким дожем. Прохладные капли одна за другой падали на лицо Жени, смешиваясь с накатившимися на глаза солеными слезами. Наконец она поднялась, едва заметно махнула рукой на прощание тому, кого больше никогда не сможет увидеть, и отворила калитку. Окинув рассеянным взглядом безлюдное кладбище, девушка внезапно остановилась, уставившись на человека, медленно шагающего в ее направлении по соседней аллее. Он тоже смотрел на нее, и в этом холодном светло-сером взоре было что-то пугающее.