— Может, сказать, что взял в кредит… Или… Что ты подарил, — предположил я, отпивая глоток ароматного вина.
— Да, свали всё на старого друга, — ухмыльнулся он. — Но, может быть, и правда, пора ей открыть кое-какие истины?
— Не сейчас. Ей и так хватает забот, — покачал я головой, ощущая тяжесть на сердце.
— Как знаешь. Но помни: тайны имеют свойство всплывать на поверхность в самый неподходящий момент, — предупредил он, пристально глядя мне в глаза.
— Но твои ведь не всплывают, — заметил я, пытаясь сменить тему.
— Бывали случаи, и ты помнишь, чем это было чревато, — его лицо омрачилось воспоминаниями. — Мне, если честно, ошибаться даже опаснее, чем тебе. Сам понимаешь, что спрос с меня будет куда суровее, чем можно представить. Поэтому я всегда предельно осторожен и учусь на своих ошибках тщательно.
— Понимаю, дружище, понимаю, — вздохнул я с горечью. — У каждого своя плата за тайны.
Мы продолжили праздновать, беседуя обо всём на свете — от последних новостей до глубочайших философских вопросов бытия. Да что там, под хмельком мы способны обсуждать даже самые безумные идеи.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, как же приятно просто расслабиться, забыв о преследующих меня проблемах.
Но глубоко внутри я знал: это лишь затишье перед бурей. Моя жизнь редко балует меня спокойствием, а значит, нужно быть готовым к любым неожиданностям. Что ж, по крайней мере, теперь у меня есть крепость, где можно всегда укрыться. И это уже немало…
Глава 2
Прошла неделя с тех пор, как мы купили дом, и за это время не произошло ровным счётом ничего. Если не считать того, что родители наконец соизволили выйти на связь и поинтересоваться, как мы с сестрой поживаем.
Меня всегда забавляло их равнодушное отношение к нам, своим детям: они даже не знают, что общага закрыта, и не имеют ни малейшего представления, где мы с Машей теперь живём. Такое ощущение, будто мама родила нас всех случайно, и никто не планировал наследников.
Ну разве что кроме самого старшего брата. В других боевых кланах принято рожать как можно больше детей — на случай их потери. Жестоко звучит? Но такова правда жизни: для многих нет ничего важнее, чем сохранить могущество своего Рода. Ещё рожают дополнительных наследников, если первенец не особенно отличился Даром.
Наш случай не похож на остальные, ведь отец уже давно дипломат, и не видел необходимости заводить запасных наследников. Хотя постойте, а как же налаживание связей через браки детей? Ну, хорошо, пусть меня утешает мысль, что мы хотя бы в какой-то степени были желанными детьми, точнее, нужными. Тем не менее, вопросы остаются.
— Мама, а вы с отцом нас действительно любите? — не выдержал я и спросил в трубку.
— Конечно, милый, — ответила она.
— А тогда скажи, какой у меня любимый сок? — задал я провокационный вопрос.
— Персиковый, конечно! Или ты думаешь, я не знаю, какие у моих детей любимые блюда и напитки? — На самом деле, я терпеть не могу персиковый сок, и говорил ей об этом тысячу раз. Но что ж, не буду судить о её заботе по этому ответу.
— Так-то не персиковый, мама, но не страшно, — вздохнул я, скрывая разочарование.
— Подожди, а к чему это ты спрашивал? На что намекаешь? Добрыня, довыделываешься — получишь, — голос мамы стал строгим.
— Вообще-то я уже взрослый, и твои угрозы меня нисколько не пугают, да и раньше не пугали. Хотя ты и не била никогда, — усмехнулся я и понял, что немного скучаю по ней. У мамы есть удивительное свойство создавать вокруг себя тёплую атмосферу.
— В том-то и дело, что не била — потому что люблю, — тут я уже был безоружен. Любовь видна всё же, но вот логика… Ох… Ну, семью не выбирают, так что будем работать с тем, что есть.
В итоге, переговорив с мамой и отцом, я сообщил им, что у нас с сестрой всё хорошо, и этого им оказалось вполне достаточно. Маша тоже предпочла промолчать. А всё почему? Да потому что наши родители под давлением войны с другими кланами склонны принимать опрометчивые решения. Маша, конечно, это прекрасно понимала и поддерживала меня в моём молчании.
Я тогда вспомнил слова моего старого друга Хабра из прошлой жизни — высокого, худощавого человека с пронзительным взглядом и вечной сигаретой в уголке рта. Он водил целые армии в битвы и говорил: «Отличный полководец на поле боя и отличный полководец в шатре — это два разных человека». Вот и наши родители такие же… Они всегда стремились к стабильности и никогда не лезли на рожон. Но когда стабильность полетела к чертям, им пришлось внезапно мыслить в критической обстановке, а это, увы, не их сильная сторона.