Нарисовался он на моём пути так неожиданно, что я мог бы пошутить, мол, он сбежал из канализации, кинув там трёх своих корешей — хотя среди них азиатов не было. Или ляпнуть, что он, блин, вылитый Зорро в этой чёрной маске.
Но я ничего такого не сказал, а наоборот, был серьезен, ведь уже нарыл инфу и знал, кто он.
— Меня зовут Онигири Сасаки! — представился он, кивнув в знак приветствия. По виду было ясно, что он слегка на нервах и явно не в своей тарелке.
— Знаете, я иногда люблю затариться онигири с креветками в одной колоритной забегаловке в центре Москвы. И да, я в курсе, кто вы, — развёл я руками.
— Да, онигири — это тема. Но если б вы знали, сколько раз тут уже шутили про моё имя. И всем шутникам я языки отрезал. Но с вами я хотел переговорить кое о чём, если соизволите выслушать, — он приблизился ближе.
— Валяйте, — безразлично махнул я рукой.
— Мои войска тоже участвовали в штурме вашего дома, граф Добрынин. Но это было не в моей власти остановить — я всего лишь вассал своего господина. С вашим Родом у меня никаких общих тем и интересов, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Понимаете, как вассал, я был обязан участвовать на стороне своего сюзерена в войне. Самому же мне этого не хотелось.
— Понимаю, о чем речь, — кивнул я. — А теперь послушай меня, Онигири, — я положил руку ему на плечо; ростом он был невысок. — Если тебе хоть чуточку жаль своих людей, которые подчиняются лично тебе, не отправляй их снова против меня. Иначе… иначе все они умрут, — последние слова я произнес с холодной уверенностью. Хлопнул его по плечу и пошел дальше.
Понятное дело, что вот так кроваво и прямо на выставке убивать Павликовского было не совсем красиво. Но это был подходящий момент, чтобы выбесить его и вывести на дуэль. Главное, что он в итоге сдох. Так должно быть со всеми врагами, особенно если Род от тебя отрекся, а ты отвечаешь за младшую сестру. Оставлять в живых всяких ублюдков — не вариант, а то мало ли, какая-нибудь из этих змей потом захочет снова укусить со спины.
— Ну что, теперь, может, расскажете мне, что вы тут устроили? — уперев руки в бока, я взглянул на сестру и Вику.
— Ага, обязательно, как только подержишь Вику, а то у меня уже руки болят, — фыркнула Маша.
Делать было нечего, я поднял Вику и понес ее к машине, сестра пошла за нами.
— Слушай, Маш, — Вика заворочала языком. — Я только сейчас подумала, а почему ты просто не выкупила того быка за деньги? Они же у нас есть.
— И то верно, — мелкая призадумалась, почесав подбородок, а потом хлопнула себя по лбу. — А что теперь толку об этом говорить, что случилось, то случилось.
Ладно, не буду лезть в их женские разговорчики. Усадил обоих в машину и погнал домой. Там мы уложили Вику спать, а я пошел в душ, но по пути меня окликнула сестра.
— Слушай, Добрыня, я ведь только сегодня поняла, что Вика, и правда, настоящий друг, — выпалила она. — Она ради меня сегодня выставила себя совсем не в лучшем свете. Знаешь, не каждый бы на это пошел.
— Я рад за вашу дружбу, но надеюсь, больше такое не повторится.
— Да ладно! Ты же у всех на глазах кишки Павликовскому вспорол средь бела дня. Нас даже по новостям показывали. Это был не день, а какое-то безумие, — возмутилась она.
— Я устраняю врагов нашего Рода, а не ерундой занимаюсь, — ледяным взглядом посмотрел на нее, и она не стала больше со мной спорить.
Войдя в душ, я был рад, что остался наконец один и могу спокойно подумать, а подумать было о чем… Мне нужна очередная идея, и неплохая: с ходу такие на ум не приходят. С суровым задумчивым видом я шмякнул себе на ладонь детский шампунь с надписью «Не щиплет глазки» и начал намыливать голову. Потому что я не закрываю глаза даже в душе, чтобы всегда быть начеку.
Приведя себя в порядок и отлежавшись дома, мы все вместе на следующий день дружно выдвинулись в сторону академии. Вика маялась с похмелья и отказалась есть: аппетита не было, но мы с Машей плотно позавтракали и чувствовали себя прекрасно.
Припарковав тачку возле академии, я вышел на улицу в солнцезащитных очках и открыл дверь Вике и Маше. Погода стояла отличная: ни жарко, ни холодно. Я поглядел на парковку, ища знакомые лица среди одногруппников. Но, видимо, многие уже были в здании, а те, кто только подъехал, как и мы, почему-то даже не скрывали, что избегают встречи с нами.
Увидев одного из своих знакомых однокурсников, я махнул ему рукой издали, но тот при виде меня широко расширил глаза и умчал на всех парах в корпус, даже учебники из рук вывалил по пути.
Я, конечно, примерно догадываюсь, что бы это все значило, но, по правде сказать, логики в их поведении все равно маловато. Презирают меня? Боятся? Но с какой стати? Бред чистой воды, как по мне. И пока мы шли в свой учебный корпус, приметил нашего юного журналиста в очках. Я схватил его за подтяжки на брюках, а он весь скрючился от страха.