— В вас говорит страх, и на вас жалко смотреть, а ведь вы мужчина. Не стыдно вам показывать себя таким перед женщиной? — графиня, повидавшая многое, колко взглянула на него. — Только и можете кричать о погибели, когда, возможно, сейчас идёт активный захват Добрынина, и никому не до связи с нами. Найдите самообладание и подождите немного. Тот, кто умеет терпеливо ждать, получает свой приз.
Они препирались дальше, пока барон не выдержал, отвернулся от графини и перестал ей отвечать. Он налил себе чего-то крепкого в бокал и ударил себя по лбу. Остальные сидели за столом с такими осунувшимися лицами, словно на похоронах.
— Да, слушаю, — вдруг в тишине заговорил граф Домоседов, и все навострили уши: с кем это он? Быстро положив трубку, он объявил: — Господа и дамы, я точно знаю, где сейчас находится Добрынин.
Домоседов держался спокойно: его пухлые щёки всё так же беззаботно тряслись.
— Знаете, граф, мы все на взводе, и если вы немедленно не прекратите эту интригу, боюсь, я сама объявлю вам войну, — Волчанская оскалилась как волчица.
— Что ж, я привык уступать дамам, — он пропустил мимо ушей её угрозы. — В общем, Добрыня Добрынин в данный момент штурмует моё имение.
— Как⁈ — взвизгнул барон, кусая пальцы. — Как⁈ — Взяв себя в руки, переспросил уже более твёрдо: — Неужели он выжил? Вот вам доказательство, что он не человек!
Графиня обернулась, быстрым шагом подошла к барону и, выхватив шпагу, снесла горлышко у бутылки вина на столе. Поднеся её к его лицу, приказала:
— Пейте! Пейте, чтобы я больше не слышала вас сегодня! Усните сном младенца и не смейте сеять хаос в наших рядах!
Барон хлопнул глазами и с радостью набросился на вино. Казалось, без него он скоро бы лишится чувств от нервов.
— Нет никаких сомнений, — спокойно продолжил пухлый граф. — Он прорвался сквозь наши ряды и теперь контратакует. Нужно это принять — в этом нет ничего страшного. Это война, а соперник оказался достойным. Разве это не придаёт нам чести? Честно говоря, мне было не по себе, когда мы все обрушились на него одного.
— Не по себе, говорите? — ядовито ухмыльнулась Волчанская, закуривая сигару. — Тогда отдали бы ему долги вашего Рода, раз уж вы такой благородный рыцарь.
— Я не привык отдавать то, чего у меня нет, — Домоседов невозмутимо улыбнулся, пропуская её колкость мимо ушей. — В любом случае, Добрынин будет уничтожен. Я лишь хотел сказать, что побеждать достойного противника гораздо интереснее.
— В таком случае нам следует немедленно собрать людей и отправиться к вашему имению, чтобы покончить с ним, — заявил барон, вытирая рот после вина и икая. На этот раз остальные аристократы его поддержали, даже Волчанская кивнула.
— Дамы и господа, прошу вас успокоиться, — поднял руки граф. — Я понимаю ваше беспокойство, но неужели вы так низко меня цените? Мне даже обидно, знаете ли… — он окинул всех взглядом. — Вы правда думаете, что он сможет что-то сделать моему имению? Да он даже за ворота не попадёт.
— Откуда такая уверенность? — графиня подняла бровь с любопытством.
— Хотя бы потому, что у меня дома в десять раз больше гвардейцев, чем тех, которых мы отправили на штурм. Не хочу хвастаться, но я богаче вас всех и могу позволить себе самую лучшую гвардию, — пояснил он.
Все переглянулись, и по залу разнеслись задумчивые хмыканья…
Чувствую себя сейчас, как их там… спартанцем. Это ведь в нашем мире была история про триста храбрых спартанцев против толпы врагов. Или, может, как швейцарцем, которых тоже было мало, когда они сражались с армией Бургундии. Правда, им тогда помогали союзники, да и рельеф с опытом были на их стороне. В итоге спартанцы тогда погибли, а швейцарцы в другое время победили.
Условия, конечно, у них разные были, но суть та же: объединяло их то, что были в меньшинстве. У меня сейчас похожая ситуация: я приперся сюда как спартанец, только с почти четырьмя сотнями бойцов. А у моего врага в имении — гвардейцев несколько тысяч.
Хотя, может, зря я эти примеры привёл, мне тут особо переживать не о чем. Примеры хороши разве что тем, что нас ещё и храбрость объединяет.
По моей команде наёмники рванули вперёд на штурм, не боясь превосходящих сил врага. Вон Шнурок храбро ползёт с гранатой по штурмовой лестнице и… ему только что из дробовика мозги вышибли. Мда, ну и пример я привёл. Но Шнур был храбрым, что и говорить.
Парни держатся молодцом, как и девчонки — среди наших наёмников не только мужики. Вот Дылда на моих глазах свернула шею одному из гвардейцев Домоседова своими бёдрами. Сжала его, как в тисках, и что-то у него хрустнуло — может, сосуд в голове лопнул. После такого зрелища, пожалуй, перестану смотреть кое-какую категорию на моем любимом сайте, но это уже личное.