Раньше всё казалось иначе — она считала своим долгом защищать его. Маше по-прежнему трудно было смириться с мыслью о своей бесполезности. Ей хотелось поддержать брата, но она никак не могла найти способ выразить эти чувства и воплотить желание в действие.
Теперь Маша твёрдо настроилась на разговор и уже мысленно готовилась укладывать вещи в чемоданы. Переодевшись после душа, она передала через камердинера просьбу о встрече с главой Рода.
Слуга немедленно уточнил, свободен ли маркиз фон Адель, и проводил её в просторную библиотеку, где Фридрих любил за чашкой чая проводить время за чтением.
— Простите за беспокойство, — начала Маша, переступив порог. — Боюсь, я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. А теперь ещё отвлекаю вас, но мне действительно необходимо поговорить.
— Маша, ты что, решила меня оскорбить? — без церемоний произнёс он, глядя на неё поверх книги.
— Нет, — сестра Добрыни недоуменно покачала головой. — Как вы могли такое подумать?
— Тогда не стоит упоминать о гостеприимстве. Если я принимаю кого-то в своём доме, этот человек никогда не в тягость. Или ты считаешь, что я не способен должным образом позаботиться о друзьях моей дочери? Какой же я тогда глава Рода? — в его голосе звучала непреклонная серьёзность.
— Простите, — Маша развела руками. — Я знаю, что вы радушный, достойный глава Рода и выдающийся человек, — поспешила она добавить, надеясь расположить его к своей просьбе.
— Маша, ближе к делу, — он раскусил её намерения и недовольно вздохнул.
— Можно я вернусь домой? Пожалуйста, — она сложила ладони в умоляющем жесте и придала лицу грустное выражение. — Я нужна своему брату! Должна быть рядом с ним!
— Ты права, — кивнул маркиз с пониманием. — Ты действительно нужна брату, но только живой и невредимой. Именно поэтому тебе придётся остаться здесь. Война такого масштаба — не место для тебя, как бы ты ни стремилась помочь.
— Не понимаю, какое отношение это имеет к вам? — Маша недоумённо наклонила голову. — Это касается только меня и Добрыни.
Маркиз отложил книгу и внимательно посмотрел на девушку.
— Объясню предельно ясно, — его голос звучал спокойно, но твёрдо. — Если с тобой что-то случится после того, как я позволю тебе уехать, ответственность ляжет на меня. Это поставит под угрозу свадьбу Виктории и твоего брата. Моя дочь никогда не простит мне такой ошибки, — он сделал паузу. — Каким бы суровым я ни казался, я люблю её и желаю ей счастья. Поэтому нет, Маша, я не могу рисковать.
Лицо девушки мгновенно потускнело. Она опустила плечи, и вся её решимость словно испарилась. Машинально она начала растирать ладони — жест, выдававший её внутреннее напряжение.
Маркиз, заметив эту перемену, добавил:
— К тому же, здесь у тебя есть превосходный наставник по боевым искусствам. Тебе есть чем заняться — работать над собой, совершенствовать навыки. Это пригодится в будущем, и твой брат, несомненно, будет гордиться твоими достижениями.
— Я знаю, — Маша подняла взгляд. — Но я уже однажды победила этого учителя. Азарт пропал. Я добилась своей цели, и теперь тренировки с ним меня больше не интересуют. Я превзошла себя, как вы и говорили.
Её лицо внезапно преобразилось, наполнившись гордостью. Маша никогда особо не сомневалась в своих способностях, и теперь, имея достойный пример для подражания, она ощущала свою силу ещё отчётливее. Маркиз заметил эту перемену и усмехнулся.
— Хорошо, силачка, — произнёс он с лёгкой иронией. — Я выделю тебе ещё одного наставника. У тебя будет два учителя, и ты сможешь поднять своё мастерство на новый уровень. А в свободное время, пожалуй, я сам могу вызвать тебя на спарринг.
Услышав последние слова, Маша широко раскрыла глаза от изумления. Нервно улыбнувшись, она поспешила ответить:
— С вами я точно сражаться не буду. Я не собираюсь записываться в смертники.
Маркиз звонко рассмеялся.
— Ладно, пока занимайся с учителями. А там посмотрим, — кивнул он.
Маша же поняла, что дальнейшие попытки заговорить об отъезде бессмысленны. Как бы тяжело ни было это признавать, в нынешней ситуации она действительно могла стать для Добрыни лишь обузой. Но глубоко внутри её терзала мучительная боль от осознания того, что она вынуждена оставаться здесь, под защитой рода Вики, в то время как брат ежедневно рискует жизнью. Рискует ради всех них…
Чертовски высокая она, эта стена. Проведя рукой по голове, я окинул взглядом массивное укрепление, окружавшее замок. Стоя неподалеку, я тщательно обдумывал следующий шаг. Ситуация требовала взвешенного решения — слишком многое стояло на кону.