— Австрия встретила нас не хлебом-солью, а свинцом и сталью, — продолжил я, подробно описывая каждый поворот нашей злополучной экспедиции.
Я рассказал ему всё — о засадах и перестрелках, о ночных маршах через леса, где каждое дерево казалось врагом, о том, как мы, загнанные в угол, решились на отчаянный шаг.
— Но дворец австрийского правителя теперь весьма в плачевном состоянии, — и добавил в конце своего рассказа итог. — Мраморные колонны превратились в щебень, как и большая часть роскошных залов. Но вот что интересно, в смерти самого Императора Австрии я вовсе не уверен. Возможно, он мог успеть ускользнуть.
Император слушал внимательно, его пальцы, унизанные перстнями с драгоценными камнями, медленно постукивали по подлокотнику трона — единственный признак того, что он полностью поглощён моим рассказом.
— Твои сомнения обоснованы, — наконец произнёс он, и его голос, глубокий и резонирующий, заполнил зал. — У нас тоже имеются предположения, что как только дворец начало трясти, австрийский правитель ушёл в бункер, который сейчас и завалило сверху. И сидит он там пока без возможности выбраться.
После чего Петр Александрович смолк и, немного погодя, добавил:
— Но вот что меня интересует больше всего, — было заметно как он старался придать своему голосу меньше эмоций, — как так вышло, что опытны сильные маги не справились и даже ещё не вернулись, а один так точно погиб… А ты, — он сделал паузу, — ты вот он, стоишь передо мной, целый и невредимый, словно вернулся с воскресной прогулки?
Вопрос был задан небрежно, но за ним скрывалось подозрение, тонкое, как лезвие бритвы.
— Ваше Императорское Величество, — я позволил себе лёгкую улыбку, — мне просто повезло. Повезло, как везёт пьяному, который падает с лестницы и не ломает ни одной кости. Иногда Вселенная выбирает фаворитов по своим, непостижимым для нас критериям.
Император смотрел на меня долго, словно пытаясь прочитать что-то между строк в моем лице. Затем он откинулся на спинку трона и неожиданно рассмеялся.
— Повезло, значит… — протянул он. — Что ж, будем считать, что твоё везение — это ресурс Империи.
— Это намек на то, что за это я ничего не получу? — я ухмыльнулся в ответ.
— Ну как же, совсем иначе, — Петр Александрович улыбнулся и подозвал к себе одного из Советников, а затем начал шептать ему что-то на ухо, и тот с серьезным видом кивал. После чего государь обратился уже снова ко мне: — Ты сильно рисковал, чтобы выполнить хотя бы малую часть задачи. Так что тебя, Добрынин, заслуженно будет ждать награда. И ждать она будет в твоем имении… Ее туда мои люди завезут раньше, чем ты сам приедешь.
Его слова заинтриговали меня настолько, что я почувствовал, как внутри просыпается то самое чувство азарта, которое обычно предшествует либо великим свершениям, либо грандиозным провалам. Я медленно кивнул, ощущая, как уголки губ сами собой растягиваются в довольной улыбке.
— Благодарю! Позвольте тогда откланяться, Ваше Императорское Величество? — произнес я, слегка склонив голову, но не отводя взгляда от его холодных, расчетливых глаз.
Император поднял руку в жесте, останавливающем мое отступление. Золотые перстни на его пальцах тускло блеснули в полумраке зала.
— Я надеюсь, ты успеешь отдохнуть, — проговорил он с интонацией, в которой забота о моем благополучии звучала примерно так же убедительно, как клятва верности из уст наемного убийцы. Его глаза, холодные и расчетливые, изучали меня, словно редкий экспонат в коллекции диковинок. — Завтра я снова хочу видеть тебя здесь во дворце. Для тебя имеется еще одно простенькое дельце, и мы выделим для тебя новую команду. Это все предстоит обсудить.
Он подался вперед, и трон едва слышно скрипнул. Свет от ближайшего канделябра отразился в его зрачках, создавая иллюзию тлеющих углей.
— Простенькое? — я демонстративно вскинул брови, чувствуя, как внутри разливается предвкушение. Мои пальцы выстукивали неслышный ритм по бедру. — А я не люблю слишком простые задачи. Они наводят на меня смертельную скуку, государь. Император откинулся на спинку трона и издал короткий смешок.
— Значит, это дело как раз для тебя, — в его голосе прозвучала ирония. — Поверь, скучать не придется.
Да, государю точно чувства юмора не занимать. Умеет он играть всеми как шахматными фигурами на доске, и другим ничего не остается, как участвовать в партии. Его пальцы, унизанные перстнями, постукивали по подлокотнику трона в такт каким-то своим мыслям, а глаза, казалось, видели меня насквозь, включая все мои тайные планы и скрытые мотивы. А тем, кто против, вовсе будут сброшены с доски и пропадут навсегда. Что же касается меня… Я поучаствую в партии, пока это будет и в моих целях тоже.