— Никто случайно не в курсе, сколько времени намерена задержаться у нашего господина та юная барышня? — поинтересовался шеф-повар с недовольным видом, обратившись к двум лакеям и камердинеру.
— Которая именно? Добрынина или фон Адель? — уточнил камердинер, откинувшись на спинку кресла и неспешно отпивая чай.
— Та, что поменьше и голубоглазая.
— Значит, Добрынина, — задумчиво протянул камердинер. — Сколько она пробудет, неизвестно. Господин ничего конкретного не сообщал. Известно лишь, что фон Адель приехала по делам, а Добрынина — её подруга. Вот только сколько займут эти дела, никто не знает.
— Давай, повтори ещё раз, что ничего не известно, и я тебе сковородкой по башке тресну, — раздражённо бросил шеф-повар. — И зачем ты тогда уточнял, кого я имею в виду, если сам ничего не знаешь?
— Не кипятись ты так, Дюбуа, — лениво ответил камердинер, покосившись на повара. — Что тебя вообще так беспокоит?
Шеф-повар развёл руками, почти взмолившись:
— А то, что эта хрупкая, на вид, леди ест за целую роту солдат! Мне же ещё надо кормить всю нашу обширную семейку и гостей, которых у господина всегда полно. А из-за неё у меня ни одной передышки нет!
Один из лакеев подавил смешок, а второй поспешил подойти к плите, чтобы не выдать улыбки. Камердинер, глядя на разъяренного шефа, лениво откинулся на спинку кресла:
— Ну, не знаю, Дюбуа. Может, у неё такой Дар — превращать еду в чистую энергию.
— Очень смешно! — буркнул повар, хватаясь за половник. — Ещё одно такое замечание — и на ужин будет суп из камердинера.
В этот момент где-то громко прозвенел колокольчик, и один из лакеев, не глядя в сторону, прокричал в небольшое окошко в стене:
— В пятые покои снова заказ! Стейк из лосося, салат с телятиной, два литра ежевичного лимонада, шесть тарталеток с икрой и два клубничных пирожных!
Шеф-повар замер, как статуя, на мгновение закрыв глаза, будто надеялся, что это просто дурной сон. Потом резко вскинул руки вверх.
— Ну вот, снова! — почти взвизгнул он, с отчаянием глядя на потолок.
— Ничего не поделаешь, — с плохо скрываемой усмешкой протянул камердинер, делая вид, что искренне сочувствует. — Организм-то растущий.
С этими словами он выразительно посмотрел на повара, который был в белом колпаке с самым угрюмым и печальным лицом на свете.
— Растущий⁈ — выкрикнул шеф, хватаясь за голову. — Да она же не ребёнок, а гастрономический портал в чертову бездну!
Камердинер снова развел руками, на этот раз нарочито медленно.
— Удачи, Дюбуа! Это тебе пригодится.
Лакеи, чтобы не рассмеяться, поспешно отвернулись. Один даже затрясся, будто кашлял, пытаясь не выдать себя. А повар, стиснув зубы, шумно втянул носом воздух.
— Как же я устал, — выдохнул он, глядя на список блюд. — Ещё один такой заказ, и я забуду, что такое радость жизни.
— Ну, не вечно же она здесь будет, — попытался успокоить его камердинер, но добавил: — Хотя, если она останется, ты можешь претендовать на звание лучшего шефа года за выдержку.
— Если она останется здесь навсегда, то я уволюсь! — буркнул Дюбуа и, глубоко вздохнув, отправился готовить заказ.
Глава 4
В Пруссии
Дом фон Адель
— Маркиз, мы и вправду не знаем, как такое могло произойти, — заговорил лесничий, стоя в просторном кабинете и заметно нервничая.
— Истинно так, господин! — поддакнул охотник, который почтительно снял кепку. — Никто не ожидал, что кто-то решится сунуться в эти угодья в одиночку. Если бы и решился, то только затерявшийся браконьер откуда-нибудь издалека, но никак не случайный маркиз.
У лесничего уже подкашивались ноги:
— Да, тот маркиз сам виноват, что забрёл на ваши владения. Везде стоят столбики с пометками, а мы всего лишь охотились на медведя: этих зверей слишком много развелось. Стреляли именно в него, а про аристократа просто не заметили. К тому же, можно сказать, мы спасли ему жизнь — ранили лишь в ногу.
— Так и было, господин, — лесник склонился почти до пола. — Медведь попался какой-то странный, да и вел себя подозрительно. Видимо, не зря ходят слухи, что над вашими владениями из самолёта выпал ящик с любовными артефактами…
Отец Виктории фон Адель — маркиз Фридрих фон Адель — молча обдумывал случившееся. Он не знал, смеяться ему над этими двумя олухами или же наказать. В конце концов, речь шла о том, что один маркиз из очень влиятельного Рода, почти равного по статусу роду фон Адель, попал в беду. Ночью, во время бури, он проезжал неподалёку от их лесов, решил срезать путь и устремился туда в поисках помощи. И в итоге на него чуть не напал тот странный медведь, а потом его еще и случайно подстрелили люди фон Аделя.