Со стороны это выглядело странным, ведь, по документам, Император меня однозначно поддержал. Пётр Александрович рассмотрел все жалобы других аристократов, которые пытались выставить меня в дурном свете, но, как выяснилось, я действовал по закону и официально признан невиновной стороной, на которую напали и пытались оклеветать.
В бумагах указано, что на меня оказывалось сильное давление и я постоянно рисковал жизнью. По постановлению государя, теперь у меня есть право через Имперский суд требовать компенсацию от тех Родов, которые выступили против меня.
Всё складывается вроде бы удачно, но есть одна деталь: Император сделал мне ещё один подарок. Теперь у моего Рода появилась особая привилегия, которую в народе называют «Дар». Она даёт право в любое время, без записи, явиться к Императору и попросить аудиенции.
Такое право имеют только Распутины и ещё максимум пять Родов во всей Империи.
— Ну и как выкрутишься, Добрыня, из всего этого? — спросил Гриша, комментируя эту ситуацию.
Понятно, что подобная привилегия вызывает неприязнь у других Родов. Меня, как и Распутиных, будут за глаза называть выскочкой или подлизой. Всё, как обычно. Если вдруг что-то случится, Император может вмешаться. Теперь его благосклонность распространяется и на меня, а значит, для тех, кто раньше мне вредил, наступают плохие времена. Но это при условии, что я постоянно буду бегать к государю за помощью против наглых аристократов.
Впрочем, большие привилегии могут приблизить и смерть — так считает Гриша. У него есть для этого основания: Род Распутиных большой и может защитить себя, а у меня Род совсем маленький, хоть и есть союз между нами. Зато плюс в том, что теперь почти никто из моих должников не отвертится от уплаты.
— Зря ты волнуешься, Гриша, — я хлопнул его по плечу. — Кажется, у меня наоборот всё налаживается, не правда ли?
— Рад за тебя, но какой-нибудь обедневший Род, которому нечем платить, может тебе отомстить, — закатил глаза Гриша. — Да и вообще ты, может, ещё…
— Стану зазнаваться? — рассмеялся я.
— Ну, есть такая вероятность, — пожал плечами друг и уставился в окно.
— Не переживай, этого не случится, — заверил я его. Раньше у меня тоже бывали разные привилегии и куда похлеще, но до звёздной болезни я не докатился.
Не знаю, убедил ли я его, но сам не вижу смысла переживать. Пока всё идёт своим чередом.
В дороге я связался с Дайко, чтобы узнать, куда он пропал и почему его лапша такая отвратительная. Оказалось, у него конфликт с конкурентами из соседней лапшичной: они соревнуются за посетителей и устраивают друг другу мелкие и не только пакости. Конкуренты даже сумели испортить его лапшу. Настоящие шпионские игры. Я пожелал ему удачи — всё-таки для него это важный бизнес.
Потом Дмитриевич прислал мне фото Чипсины. У шпица на доспехах сработала какая-то руна, и его притянуло к проводам на потолке. Теперь он висит там, как диско-шар, радостно лает, но, думаю, скоро его снимут.
Мы без задержек доехали до имения друга. Граф сразу позвал нас в кабинет, и у него был вид человека, который хочет обсудить новую идею. Похоже, он собирался подумать, как извлечь выгоду из моих привилегий от Императора. Но я уже знал, к чему всё идёт.
— В руках Добрыни серьёзные козыри! — сказал граф, хитро прищурившись, и налил себе сок. — Они и нам могут пригодиться. Нужно сделать грамотный ход, парни. — Он быстро осушил бокал.
— Чего тут размышлять, — сказал я, развалившись в кресле. — Нужно сливать информацию.
— Чтобы устроить ещё большую заварушку? — Гриша расправил руки в комичном жесте и окинул нас взглядом, понимая, что на самом деле это и есть наша цель… почти.
— Подтолкнём их, — кивнул я. — Но делать это нужно через тайные и надёжные каналы. Нельзя допустить, чтобы кто-то заподозрил ваш род или мой. Иначе ничего не выйдет.
— У нас такие возможности есть, — усмехнулся Гриша, крутя кольца на пальцах. — Вопрос в другом: готов ли ты к тому, что шума будет много? Это всё-таки сенсация, не шутка.
— Именно, — вмешался отец Гриши, на мгновение став серьёзным. — Все прекрасно знают: если Император кого-то приблизил, значит, скоро в Империи появится ещё один великий Род. Никто этого не хочет. Конкуренция везде, сам понимаешь.
— Я готов, — ответил я с довольной улыбкой. — Если бы не был готов, не предложил бы этого плана.
— Несмотря на твой молодой возраст, похоже, ты многое просчитываешь наперёд, — в голосе графа звучало одобрение. А если бы он знал мой настоящий возраст, очень удивился бы.