Жизни стремительно сокращались, не останавливась, и в итоге дошли до нуля. Я внутренне возликовал. Сейчас вернусь в волчью форму, а потом сыграем в игру:
Придёт серенький волчок
И укусит за бочок,
И откусит полруки,
Перекусит позвонки,
Когтем разрисует грудь,
И не даст тебе уснуть.
Не боялся волка? Что ж,
Без кошмара не уйдёшь.
Но не успел я проморгаться после возвращения из мира мёртвых, как в моё тело со всех сторон воткнулось с десяток стрел, и я снова умер. Темнота, костёр тлеет перед глазами, и снова град стрел и смерть. Перед кончиной я успевал прочувствовать боль и от этого моя ярость только сильнее росла. Я пытался прыгать и уклоняться в сторону ещё до самого момента воскрешения. В третий раз снова ничего не вышло, меня опять превратили в ёжика и отправили на перерождение. В четвёртый раз я успел отпрыгнуть в сторону, но сразу взвыл от боли. Нога угодила в капкан. Я рванул что было сил, но, представляя из себя идеальную мишень, попавшую в ловушку, не продержался и трёх секунд.
«Гракл, что происходит?» – отправил я сообщение в групповой чат, не сопротивляясь во время пятой, шестой и седьмой смертей.
«Мы просто чистим мир от скверны. От твоей скверны, Гримм», – пришёл ответ во время восьмой смерти.
Чёрт! Надо что-то делать, нельзя сдаваться!
Я прыгнул в сторону и опять капкан. Здравствуй девятая смерть! Новый прыжок сразу при возрождении я совершил туда же, и уже сработавшая ловушка не причинила никакого вреда. Я ещё раз отпрыгнул и побежал. Одна стрела вонзилась в спину, но я проигнорировал её. Каждый шаг давался всё тяжелее, зрение помутилось, я уже не замечал, как уменьшалась шкала здоровья. На очередном повороте меня занесло, и я покатился кубарем по мостовой. Встать мне не дали – детишки, уличные хулиганы и бандиты, кто с чем, налетели на меня и логии замерцали от наносимых повреждений.
Снова костёр. Я делаю прыжок в сторону, но стрел совсем немного и ни одна не попадает в меня. Зрение возвращается и я, повернувшись обратно, устремляюсь в другую сторону, на ходу перепрыгивая взведённые капканы. Мне везёт, отчаянно везёт, стрелы бьют позади и каждый раз мимо. Вся площадь в пределах видимости усеяна капканами на крупного зверя, у костра – плотно, дальше – реже. На площадь с прилегающей улицы выбегает ещё один юный оборванец. На его лице хищный оскал и азарт охотника. Мне знакомы эти чувства, слишком знакомы, и я чувствую ревность зверя внутри. Хочется сбить спесь с этого мальчишки. Хочется поднять один капкан и швырнуть прямо в него. Мальчишка бежит ко мне, хватаюсь за ближайший капкан и удача отворачивается от меня. Сколько бы её ни было, но против здравого смысла не попрёшь. Я не могу оторвать капкан от мостовой. Несколько раз рванул для верности изо всех сил. Без толку. Точно, я ведь когда попал в капкан, не смог с ним отпрыгнуть в сторону. Ничего не смог. Только сейчас замечаю, что капканы через кольцо вертлюгов прибиты к мостовой железными штырями. Успеваю только слегка повернуться к молодому охотнику. Парень сообразительный, не рискует зря, и одним пинком выбивает меня, сидящего на корточках, из равновесия. Стальные зубья смыкаются на моём колене. Пытаюсь спасти ситуацию и инстинктивно выставляю руки вперёд, получая на них по капкану. Парень прыгает мне на спину, и я окончательно падаю вниз. Последний капкан схлопывается на моей голове.
Смерти повторяются раз от раза. Сопротивление и попытки спастись заканчиваются одинаково, я не успеваю сообразить. Некоторые смерти быстры и обыденны, некоторые крайне мучительны и игровая реальность тщательно со всеми нюансами передаёт боль. Хочется упасть, свернуться клочком и сдаться. Сходят ли люди с ума от игр? От таких – наверняка. Я сбился со счёта смертей, но думаю где-то только на раз 25-30 в голову пришла мысль, что я оборотень. С тех пор я старался после каждого возрождения как можно быстрее превратиться в волка, на что всегда уходило несколько секунд, и умчаться куда подальше на четырёх лапах. Особенно мучительный раз был, когда я так убежал на юг и столкнулся там с Коростелем. Этот прыщавый колдун в считанные мгновения изжарил меня огнём из своего посоха словно из огнемёта. Страшная смерть и игра мастерски передала её. Запахи палёной шкуры и мяса до сих пор приходят в кошмарах.