«И зачем я только открыла им дверь, – сожалела она о своем легкомысленном поступке. – Даже не посмотрела в «глазок».
– Она врет, эта падла! Она знает, где он, – вдруг сказал чернявый парень и, схватив Нину Васильевну за волосы, с силой наклонил лицом к горящей конфорке.
Нина Васильевна зажмурилась и закричала, почувствовав, как кожа на лице будто вспыхнула.
– Что вы делаете, звери? – запричитала она, но тут же поняла: разжалобить их ей не удастся. Не те это люди.
– Отпустите. Я правда не знаю, где сын. Вы мне выжжете глаза, – выкрикнула она, когда чернявый парень опять наклонил ее голову к огню.
– Я тебя заживо сожгу, если не скажешь, где он. По-твоему, мы должны тут сидеть и ждать, когда он заявится?
Нина Васильевна сильно укусила парня за палец. Он взвыл и убрал руку от ее рта. Теперь она могла закричать, позвать на помощь.
– Помогите! – Она надеялась криком привлечь внимание соседей. Но мужчина со шрамом схватил со стола пустую водочную бутылку и ударил Нину Васильевну по голове.
– Вот сука! Орать вздумала.
Нина Васильевна рухнула на пол.
Парень подошел к раковине, открыл кран и подставил под струю воды окровавленный палец.
– Чего с ней делать будем? – спросил он озабоченно.
Мужчина со шрамом выглянул в окно.
Света возле подъезда не было.
– А чего с ней делать, кончим и все, – ответил мужчина с таким равнодушием, словно речь шла о чем-то пустяковом.
Чернявый парень схватил женщину за опаленные волосы, повернул к себе лицом.
– Слушай, Манай, да ты ее уже, кажись, прикончил. Глаза закатила, падла.
Мужчина со шрамом деловито сказал:
– Нам кажись не надо. Понял, Чума? Давай ее в окно выбросим. Пусть менты думают, что сама упала.
– Давай, – охотно согласился парень.
Он проворно схватил женщину за ноги.
Мужчина открыл в кухне окно, для верности выглянул еще раз вниз, потом подхватил Лешкину мать под руки.
– Сейчас ты у нас полетишь, как ласточка, – весело сказал он, а парень засмеялся.
Вдвоем они легко подняли грузное тело над подоконником и бросили вниз.
Глава 6
Возвращаясь домой, Лешка зашел в бар и взял пива. Настроение было паршивое. Теперь он еще и убийца. Этот ярлык на всю жизнь, не смоешь его, не соскребешь. И еще неизвестно, как поведет себя сбежавший громила. Вдруг наутро протрезвеет и побежит в ментовку с заявой.
Выйдя из бара, он выбросил самоделку и патроны. Теперь они ни к чему. Самодельный ствол засветился у ментов. Лучше избавиться от него сразу.
Возле своего подъезда увидел «Скорую помощь». Рядом толпа соседей. Еще подумал: «Вот не спится людям». Тут же несколько человек незнакомых, явно не из их дома. Такие любопытные стараются ничего не пропустить, чтобы потом вволю посплетничать.
Лешка стал пробираться сквозь толпу к дверям подъезда, повернул голову и увидел лежащую на земле женщину. Ни за что бы не узнал ее с обезображенным лицом, опаленными волосами, если б не халат. Халат его матери. Рванулся к ней, вглядываясь в лицо.
По толпе соседей пронесся говорок:
– Сын. Сын ее пришел. Шляется где-то, а мать тут…
Лешка рухнул на колени перед матерью.
Трое врачей со «Скорой» суетились возле нее.
«Нет. Не может быть», – Лешка внушал себе, что это не мать, обознался он. Поднял голову, поглядел на открытое окно и застонал, дотронувшись до ее руки.
Мать была еще жива. Она почувствовала прикосновение сына, и ее глаза стали отыскивать его. И вдруг остановились на нем.
– Мама, кто? Кто это сделал? – спросил Лешка.
Ее помертвевшие губы что-то зашептали, и изо рта потекла кровь.
Лешка достал из кармана носовой платок и вытер кровь с губ матери. Наклонился, но разговоры собравшихся людей мешали что-либо услышать. А громко говорить мать не могла.
– Замолчите, вы! – крикнул Лешка в толпу и припал ухом к материнским губам.
– Их было двое. У одного шрам на верхней губе. Ищут тебя, – едва слышно прошептала она и задышала часто, словно ей не хватало дыхания.
– Мама! – закричал Лешка, понимая, что сейчас должно произойти. Уронил голову ей на грудь и не услышал ударов сердца.
– Молодой человек, – произнес кто-то рядом и тронул Лешку за плечо.
Лешка обернулся, увидел милиционера.
– участковый уполномоченный, майор Синельников, – представился милиционер. – Давайте отойдем. Нам надо поговорить.
Его голос дошел до Лешки далеким эхом, и потому он ничего не ответил майору, и вообще, все казалось нереальным, неестественным. Этот милиционер, копошившийся возле трупа матери, врачи и эта толпа вокруг…