– Зачем он нацепил эту буржуазные очки? – спросил Сталин и глянул на Луначарского, который сидел с края.
Министр сразу догадался, но правду решил скрыть, иначе талантливый автор пострадает:
– Должно быть, ради забавы, говорят, Булгаков любит шутки, розыгрыши.
– А может, это намек о прошлых временах, как сама его пьеса?
Никто из товарищей не ответил. Они также недоумевали, с каких пор белогвардейцы, которых Сталин ненавидел и расстреливал в гражданскую войну, теперь стали нравиться. Но с вождем лучше не спорить, если тебе дорога должность.
Сталин молча встал и тяжелыми шагами направился к выходу, за ним – другие. Спереди шли два охранника в военной форме, с кобурой по бокам.
На следующий день Люси стала уговаривать мужа посетить Варьете, где шло цирковое представление. Михаил отказался, так как ему хотелось написать новую главу к роману о дьяволе. Теперь работа в Большом театре, где он писал пьесы по произведениям классиков, отнимала много времени. Жена обиделась.
– У нас и без того мало культурных заведений, – пожаловалась она.
Так как она была права, муж быстро согласился. Он засунул исписанные листы в белую папку, подошел к шкафу и стал одеваться. Красивые костюмы доставляли ему удовольствие, так как прежде он их не имел и лишь мечтал об этом. Он надел белую накрахмаленную рубашку и затем – черный пиджак, сшитый на заказ по его фигуре. В такой одежде он чувствовал себя настоящим интеллигентом. Да и при его популярности он должен был выглядеть красиво.
Не прошло и получаса, как супруги Булгаковы уже стояли в очереди у круглого здания Варьете. Здесь была разная публика, и тем не менее, в основном – служащие. Женщины – в летних платьях и шляпках, а мужчины – в летних светлых костюмах, правда, наряды уже давно изношенные. Несмотря на бедность, всем хотелось выгладить прилично.
Они купили места на балконе, где цены – в три раза дороже. Обычно там сидели важные чиновники, и для них места были бесплатными, как и в других заведениях, а также для советской элиты были дешевые спецмагазины.
Сцену варьете украшал рисунок красного цвета: колхозница с серпом в руке и рабочий с молотом – символ страны Советов. И надпись: «Даешь пятилетку (план) в три года!» На сцену вышел конферансье во фраке с бабочкой и прежде, чем начать представление, он вынул из кармана листок и зачитал оду Советской власти: «Славься, наша страна, под руководством коммунистической партии, которая верно ведет народ к процветанию!» И завершил пафосными словами о том, что недалек тот день, когда они обгонят Европу и будут жить намного лучше, чем капиталисты в своем загнивающем строе. «Верь, товарищ, этот день не за горами!» В зале раздались редкие хлопки. После начался сам цирк. На сцене появились мускулистые гимнасты, которые взбирались на плечи друг другу, держа в руках серп и молот. После них выбежали четыре пуделя – два черных и два белых – под руководством пожилых супругов. Следующим был фокусник с молодой напарницей, которая держала в руках две корзины: одну с кроликом, другую с голубем. Девушка в тюрбане, словно Шахерезада из восточной сказки, накрывала корзину цветным платком. Далее фокусник-маг в наряде араба говорил какие-то слова, и корзина оказывалась пуста. Но после какой-то молитвы животные снова возникали. А еще у них был номер, где девушка исчезала за черной ширмой и так же появлялась. Такие фокусы заинтересовали Михаила, он не мог понять, в чем хитрость, и решил – это массовый гипноз.
Ближе к концу на сцену вышел настоящий гипнотизер, лет пятидесяти, в кителе, который носили Сталин и другие коммунисты. Такая одежда становилась модной, людей в таком наряде, как обычно, милиция не останавливала на улице. Артист вывел на сцену десять человек и выстроил их в ряд, сам же сидел за их спинами в кресле. Это были юноши и девушки из пролетарских семей. Он начал отдавать им приказы, и те молча исполняли чужую волю. Сначала они дружно спели гимн, затем по приказу стали маршировать, как солдаты. А затем гипнотизер уже просто издевался над ними, и тебе безропотно исполняли, изображая, как ходит пьяный медведь, качаясь из стороны в сторону, и при этом рычали друг на друга. Зал хохотал до слез. И в конце они танцевали под народную мелодию. На балалайке играл сам артист. В самом начале Булгаков смеялся со всеми, но вскоре перестал, лицо его стало задумчивым. Эта забавная сценка натолкнула писателя на мысль, что с каждым годом Россия всё больше подпадает под гипноз коммунистов. И народ безропотно, как эти люди на сцене, выполняют порой даже нелепые указы. Их жизнь становится похожей на этот цирк, где людей обманывают, развлекают, обещают золотые горы. И простой народ верит. Всё оставшееся время Булгаков рассеяно глядел на сцену и думал о своем. Люси веселилась, еще долго не могла успокоиться.