Недавние опыты подтвердили наличие подобных нейронов и у человека, причем у нас они устроены намного сложнее. Обезьяна, видя действие, может воспринимать его с точки зрения наблюдаемого и представлять его намерения, но мы, оказывается, способны пойти дальше.
Не видя никаких действий со стороны окружающих, мы (хотя чужая душа — потемки!) умеем мысленно ставить себя на их место, проникать в их мысли и представлять, о чем они, возможно, думают.
Появление зеркальных нейронов позволило нашим предкам научиться понимать желания и намерения друг друга по тончайшим знакам, благодаря чему стали совершенствоваться навыки общения. Эти нервные клетки оказались принципиально важны и при изготовлении орудий — древний примат мог изготовить удачное орудие, следуя примеру своего соседа. Но важнее всего, кажется, было то, что нейроны дали возможность мысленно проникать в суть вещей, окружавших приматов. Годами наблюдая за животными, они умели отождествить себя с ними, «думать», как они, прогнозировать их поведение. Это позволяло преследовать и убивать добычу более эффективно.
Мысленное проникновение было применимо и к неживой природе. Изготавливая каменные орудия, искусные мастера ощущали свое единство с изделием. Кусок камня, из которого они высекали инструмент, становился как бы продолжением их руки. Они чувствовали его так, словно это была их собственная плоть, и это давало огромную власть над орудием и в момент изготовления и позже, когда инструмент применялся по назначению.
Достичь подобной мысленной мощи удавалось не сразу, она приходила с опытом, спустя годы упорного труда. Навыки — будь то выслеживание зверя или изготовление копья — становились привычными.
Достигая автоматизма, мастер уже не задумывался, что и как он делает, а значит, мог сосредоточиться на более высоких материях: предугадать поведение возможной добычи, представить, как будет действовать рука с продолжением в виде орудия.
Такое мысленное проникновение было древней, еще до появления речи, версией интеллекта третьего уровня — примитивным эквивалентом интуитивно безошибочного знания анатомии и перспективы, которым владел Леонардо да Винчи, или удивительных прозрений Майкла Фарадея, касавшихся природы электромагнитных явлений. Мастерство для наших древних предков означало умение быстро принимать действенные решения и целостное восприятие среды, и в частности добычи. Не сформируйся у них такая способность, разуму древних приматов грозила бы перегрузка от массы информации, необходимой для успешной охоты. Мощная интуиция развилась у них за сотни тысяч лет до появления членораздельной речи, вот почему мы воспринимаем это состояние как некую могучую силу, превосходящую нашу способность описать ее словами.
Важно понимать: этот длительный период времени сыграл важную, основополагающую роль в становлении нашего интеллекта. Он коренным образом изменил наше отношение к времени. Для животных время — величайший враг. Если они выступают в роли потенциальной добычи, промедление может стоить жизни. Для хищников, напротив, слишком долгое ожидание дает шанс жертве, позволяя ей скрыться. Время, кроме того, олицетворяет для них физический распад. Наши древние предки в каком-то смысле повернули этот процесс вспять. Чем дольше они наблюдали какое-то явление, тем глубже его понимали, тем крепче оказывалась их связь с реальностью. Набираясь опыта, они охотились все более искусно, постоянно практикуясь в изготовлении орудий, достигали все лучших результатов, тело могло стариться и разрушаться, зато разум по-прежнему продолжал учиться и адаптироваться. В такой ситуации время работает на человека, и это — необходимая составляющая мастерства.
Можно сказать, что революционная перемена в отношении к времени коренным образом изменила сам человеческий разум и придала ему некое новое качество, некое своеобразие. Если мы не жалеем времени и внимания, постигаем предмет во всех деталях и верим, что спустя месяцы и годы труда достигнем мастерства, значит, мы используем именно это уникальное качество разума, этот изумительный инструмент, развивавшийся на протяжении миллионов лет. Мы неуклонно продвигаемся к все более и более высоким уровням интеллекта. Наше восприятие мира становится все более глубоким, осмысленным и реалистичным. Мы достигаем совершенства в своем предмете. Мы учимся мыслить самостоятельно. Сложные и запутанные проблемы мы разрешаем спокойно, не впадая в панику. Следуя этим путем, мы становимся Homo Magister, человеком-мастером.