К тому же, и ужин скоро.
С чего я решил, что скоро? Да с того, что солнце вот-вот сядет, а скакать в кромешной темноте по кронам высоченных деревьев станет только идиот. Ну или не просто идиот, а идиот с ночным зрением. И что-то мне подсказывает, что среди нас таковых нет…
— СНИЖАЕМСЯ! — донёсся до нас рёв Первого столпа.
Ужин на свежем воздухе — что может быть лучше, особенно когда вокруг такая красота?
Закатное солнце мягко освещало золотистые листья многочисленных гинкго, отчего последние приобретали завораживающий медный оттенок.
Но, как бы то ни было, одной красотой сыт не будешь, а потому руки мои сами собой потянулись к горловине мешка.
В животе заурчало.
Ну и сильно же я проголодался. Аж желудок сводит!
Хотя оно и понятно. Всё же останься я в родной обители, в это самое время уже давно лежал бы в своей уютной кроватке и довольно почёсывал брюхо после сытного ужина. А тут мне пришлось аж два часа скакать по кронам деревьев — от такого кто хочешь проголодается…
Я невольно покосился на Ян Гэ, что всё это время не спускала с меня глаз. Судя по выражению её лица она была явно чем-то недовольно. Но вот только чем? Я же вроде как и вёл себя прилично — за грудь хоть и держался, но лишнего себе не позволял. Даже за соски её не щипал. Да и трудно там эти самые соски было нащупать. Всё же Ян Гэ была далеко не дурой и надёжно спрятала два своих сокровища под толстым слоем ткани.
Заметив мой взгляд, она лишь ещё сильнее нахмурилась.
А, ну тут всё понятно! Небось тоже проголодалась вот и сидит такая недовольная с кислым как бабушкины щи лицом.
Ну нет, так дело не пойдёт, надо бы и ей что-нибудь подкинуть. Всё-таки не зря говорят: голодная баба — горе в семье.
Знать бы ещё что она любит…
О, точно!
Порывшись в мешке, выудил из него то, что ей обязательно понравится.
— Держи, — протянул я ей лакомство.
— О! Пиньинь! — c энтузиазмом приняла она парочку розовых шариков. А после сразу же запихнула один из них себе в рот. Целиком!
Ну что сказать, похоже, мой подарок и впрямь пришёлся ей по вкусу. Хотя это и неудивительно, десерт пиньинь, несмотря на его простоту обожают все от мала до велика. Кто-то ценит в нём нежнейшее тесто, изготовленное из рисовой муки, кто-то разнообразную сладкую начинку, ну а иным по нраву его богатое сочетание вкусов. Но кто бы что в нём не ценил, во всём Лояне было не сыскать того, кто отказался бы от нежнейшего, тающего во рту пиньиня.
Да я бы и сам от него отказался. Особенно от этого. Всё же данный пиньинь был подарен мне самим Ракшой и не просто так, а в качестве извинения за моё сегодняшнее избиение. Так что этот пиньинь просто обязан был быть особенным…
— Ббббэээ!!!
Я с удивлением посмотрел на девушку — чего это она вся побагровела? Да ещё и рот во всю ширь раззявила. Неужто пиньинь не в то горло пошёл?
— Эй, Ян Гэ? С тобой всё в порядке? — заметил неладное Би Хан.
— Мхастхер, — прохрипела Ян Гэ.
И тут до нас всех долетел знакомый тухлый запашок. Причём доносился он ни откуда-нибудь, а прямо изо рта Ян Гэ.
В следующую секунду девушка рванула за ближайшее дерево и мы услышали новый куда более тревожный звук.
— БУЭЭЭЭ!!!
Ну а я в это время уже вовсю разминал в руках оставшийся пиньинь, чтобы окончательно убедиться в собственной догадке. Разорвав нежное розовое тесто, я вдруг обнаружил под ним то, чего там быть не должно. А именно некую чёрную желейную субстанцию, формой напоминающую утиное яйцо. Хотя почему только напоминающую? Это и было утиное яйцо, разве что окончательно протухшее. У него даже название имелось «столетнее яйцо» пидань — местный деликатес. И всё бы ничего, но, как и прочие деликатесы, он был не всем по вкусу. А ещё безбожно вонял…
— БУЭЭЭЭ!!!
Ну зато теперь хотя бы понятно, почему Ракша так отчаянно впаривал мне эти пиньини.
— Похоже, стоянку придётся менять, — зажав нос пальцами, произнёс Би Хан.
Утро второго дня ознаменовалось не только хмурым личиком Ян Гэ, но и серьёзным разговором. И нет, касался он ни вчерашнего казуса. О нём все дружно постарались забыть. Всё же несмотря на всю свою комичность, данная ситуация стала для кое-кого большим ударом и чуть ли не уроном для чести. Хорошо хоть мне хватило ума сразу рассказать своим братьям по секте, откуда у меня вообще взялись эти пиньини с сюрпризом. Ну а после того как я это сделал, всё окончательно встало на свои места. Мои товарищи быстро осознали, кто был истинным виновником произошедшего — дурная слава Седьмого столпа была хорошо всем известна.